Если ты человек - [5]

Слова Карины жгли Альберта сильнее прикосновения ее рук, ожоги от которых он чувствовал по всему телу. Она унижала, она насиловала его, насиловала именно сейчас, словами, а не тогда...

- Ради благополучия ты бы не убил, потому что боишься его лишиться, продолжала Карина. - Ты не игрок, и не любишь лишнего риска. Но именно ради сохранения своего благополучия ты убьешь меня - потому что я не оставлю тебе выбора... Видишь, я не взываю к твоей совести, не говорю: "Если ты человек - сделай это, потому что в этом твой долг перед людьми." Я знаю, чего и от кого можно ожидать. А ты - мой!

- Карина!

Она молча встала с дивана и вышла. Хлопнула, закрываясь, дверь в прихожей. Альберт понял, что дрожит.

- Но почему я? - снова простонал он.

Звонок испугал его. Потребовалось время, чтобы он смог решиться подойти к двери и посмотреть в "глазок". На лестничной площадке никого не было. С некоторым облегчением он выглянул из квартиры и сглотнул: под ногами лежало старое ружье. Альберт осторожно наклонился к нему и неуверенно потрогал. Ружье как ружье. Альберт осмотрелся еще раз, снова никого не увидел, и, наконец, опасливо взял подложенное Кариной оружие, словно оно могло в любой момент ожить. За соседней дверью завозились. Альберт быстро отступил в прихожую и защелкнул замок.

Знакомый и ясный еще вчера мир перевернулся. Ну чем он прогневал Бога, за что ему на голову свалилась эта Карина? Жил как все, никого но трогал... Почему он должен терять все с таким трудом достигнутое из-за каких-то вампиров? А что если ее убийство не может быть расценено законом, как убийство? Что если она обратится в прах, испарится, если в нее выстрелить? Но даже если и так, выстрелы в квартире привлекут внимание соседей, придется оправдываться... А ведь есть еще и статья за незаконное хранение оружия... "Стерва, сука, дрянь!" - проклинал он Карину. Дикая злость овладела им, он с удовольствием избил бы эту девку. Швырнул бы на пол и бил - долго, чем попало; он почему-то был уверен, что она не стала бы кричать. "Пусть только сунется!" - грозил он двери. Избить - и вышвырнуть вон. Довела! А мучительная тоска - ностальгия о беззаботном вчера - уже пронзала его насквозь, жгла мозг и сосала под ложечкой.

К вечеру опять стала расти тревога. Легко сказать - избить. Он уже чувствовал на себе ее силу, силу вампира, - когда она заставила его переспать с собой. Что-то низкое и гадкое чудилось теперь в этом. Заставила... Действительно заставила, вопреки его воле. Повалила на диван и влезла сверху - разве это не надругательство над его мужским достоинством? Показала силу... Да, у нее безусловно была сила - темная, нечеловеческая, и потому вдвойне опасная. Скорее уж она сама может его избить... но сделает другое.

Она придет ночью, чтобы его убить. Или он - или она. ("Самозащита... Смягчающее обстоятельство?") Он представил себе ее смеющийся рот и клыки (где-то на втором плане были и глаза - темные, серьезные, полные тоски и боли, но блеск зубов не позволял их различить четче). "Наверняка не меньше волчьих..." Он потрогал ружье. Да, защититься можно, но все равно несправедливо. Почему он должен защищаться?

Вечер прошел в напряженном ожидании. Альберт вздрагивал от каждого шороха - враг мог появиться с любой стороны еще до наступления темноты он всюду включил свет и теперь сидел на диване, прижавшись спиной к стене только стенам он еще доверял. На улице темнело, вместе с темнотой рос и страх. Альберт с силой закусывал губу и не чувствовал боли. Вот сейчас скрипнет дверь... Или хлопнет окно в кухне... Или начнет отворяться балконная дверь... Альберт покосился в ту сторону и похолодел: на балконе кто-то был. Не она - кто-то высокий и белый. Этот высокий размахивал руками, намереваясь разбить стекло.

- Ну, ты!.. - Альберт хотел крикнуть, бросить призраку вызов, но вышло что-то вроде сдавленного писка.

Белый за окном взмахнул руками, потом бросился на стекло, заставив Альберта вскинуть ружье. И... ни чего не произошло. Альберт наконец понял, что это не призрак, а старый плащ, забытый еще до отпуска на балконе..

В кухне что-то зарычало - Альберт напрягся, но вновь "промазал": это был всего лишь холодильник. Обыденные шумы, на которые обычно не обращаешь внимания, превращались в орудие пытки страхом. Альберт то пробовал молиться, то скрипел зубами, то стонал, не понимая, чем заслужил подобное издевательство. Даже обычный комар, прикоснувшись к щеке, словно ударил током.

Для Альберта было загадкой, как он дожил до утра и почти не поседел. Поднявшееся из-за домов солнце казалось ему обманом, рассчитанным на то, что он поверит в утро и высунется из квартиры. Однако солнце светило, часы показывали восемь, под окном матерились и лязгали контейнером мусорщики. Загудела сирена "скорой" и замолкла у самого дома. Альберт нерешительно подошел к балконному окну (плащ так и висел на веревке). Утренний двор был пуст, на месте "Мерседеса" желтел "попугайчик". Милиция и "скорая"? Альберт нахмурился. Значит, не зря он трясся всю ночь!

Вниз по лестнице Альберт скатился почти бегом. Милиция толклась на первом этаже. Дверь квартиры слева (расположенной, как и его собственная) была открыта. Альберт решительно шагнул туда. Полный веснушчатый милиционер загородил было ему дорогу, но Альберт все-таки ворвался в квартиру. Ему казалось, что если он не увидит вблизи прикрытые белым трупы, случится что-то непоправимое.