Если спросишь, где я - [31]

— Вот вам настоящая история, мистер Майерс, — сказал Морган. Он начал было набивать трубку, но руки у него тряслись, и табак сыпался на ковер. — Вот вам история, из которой стоит сделать рассказ.

— И не обязательно быть Толстым, чтобы его написать, — сказала миссис Морган.

— Да, это точно — Толстым быть совсем не обязательно, — согласился Морган.

Майерса опять разобрал смех. Они с Паулой одновременно встали с дивана и направились к выходу.

— Спокойной ночи, — весело сказал Майерс.

Морган стоял у него за спиной.

— Если вы настоящий писатель, мистер Майерс, то обязательно сделаете из этой истории рассказ — и без этих ваших экивоков.

Майерс, изнемогая от смеха, взялся за ручку двери.

— И вот еще что, — сказал Морган. — Я не собирался поднимать этот вопрос, но в свете того, как вы себя сегодня вели, я все-таки скажу. Я не досчитался двух пластинок — «Джаз-концерты в Филармонии». Эти записи дороги мне как память. Я купил их еще в пятьдесят пятом. И я требую, чтобы вы мне их вернули!

— Боже милостивый, Эдгар! — запричитала вдруг миссис Морган, помогая Пауле надеть пальто. — Ты ведь сам сказал, когда составил список всех своих пластинок, что не помнишь, когда видел их в последний раз.

— Теперь я знаю, где они, — сказал Морган. — Теперь я припоминаю, что в последний раз видел их прямо перед нашим отъездом. И пусть этот «писатель» поведает мне, где же они теперь? А, мистер Майерс?

Но Майерс был уже на улице и, взяв жену под руку, быстро шел по дорожке к машине. Их появление было полной неожиданностью для Баззи. Пес лишь взвизгнул и шарахнулся в сторону, похоже, от испуга.

— Где пластинки! Я хочу знать! — кричал Морган с порога. — Где, я вас спрашиваю!

Майерс и Паула прыгнули в машину и, повернув ключ зажигания, сорвались с места. Майерс напоследок оглянулся на стоящую на крыльце парочку: миссис Морган махала им рукой, потом супруги развернулись, зашли в парадное и захлопнули дверь.

Майерс отъехал от их дома.

— Они же сумасшедшие! — воскликнула Паула.

Майерс погладил ее руку.

— Как же они меня напугали, — выдохнула Паула.

Он ничего не сказал. Голос ее доносился откуда-то издалека. А он ехал себе и ехал. И повсюду лежал снег. А он молча смотрел на дорогу. Он уже почти завершил свой рассказ.

Пылесос (Перевод Г. Дашевского)

Я сидел без работы. Но каждый день ждал новостей с севера. Я лежал на диване и слушал дождь. Иногда привставал и из-за шторы смотрел, не идет ли почтальон.

На улице никого не было, совсем никого.

Посмотрев в очередной раз, я не пролежал и пяти минут, как услышал, что кто-то всходит на крыльцо и, помедлив, стучит. Я продолжал лежать. Я знал, что это не почтальон. Его шаги я выучил. Поневоле начнешь разбираться в шагах, когда работы нет и извещения о вакансиях тебе присылают по почте или суют под дверь. Бывает, приходят и поговорить на дом, особенно если у тебя нет телефона.

Стук раздался снова, более громкий: плохой знак. Я привстал и посмотрел в окно. Но тот, кто взошел на крыльцо, стоял вплотную к двери — тоже плохой знак. Пол у меня скрипучий, так что незаметно проскользнуть в другую комнату и посмотреть из того окна у меня бы не вышло.

Снова постучали, и я спросил:

— Кто там?

— Это Обри Белл, — раздался ответ. — Вы мистер Слейтер?

— А что вам нужно? — отозвался я с дивана.

— Я тут кое-что принес для миссис Слейтер. Она кое-что выиграла. Миссис Слейтер дома?

— Миссис Слейтер здесь не живет, — ответил я.

— А вы, значит, мистер Слейтер? — спросил человек. — Мистер Слейтер? — и человек чихнул.

Я встал с дивана. Отпер и приоткрыл дверь. Передо мной стоял старик в плаще, тучный, грузный. Вода сбегала с плаща и капала на большой баул у него в руке.

Он улыбнулся и опустил баул. Протянул мне руку.

— Обри Белл, — сказал он.

— Я вас не знаю, — ответил я.

— Миссис Слейтер, — начал он, — миссис Слейтер заполнила наш бланк. — Из внутреннего кармана он вынул открытки и поперебирал их с минуту. — Вот, «миссис Слейтер», — прочел он. — Это же ваш адрес: «Двести пятьдесят пять, Шестая Южная»? Миссис Слейтер выиграла.

Он снял шляпу, торжественно поклонился и прихлопнул шляпой о плащ, словно говоря: дело сделано, вот и все, приехали.

Он ждал.

— Миссис Слейтер здесь не живет, — повторил я. — Что она выиграла?

— Я должен вам показать. Могу я войти?

— Не знаю. Разве что ненадолго, — сказал я. — Я очень занят.

— Прекрасно, — сказал он. — Я вот только сниму сперва плащ. И боты. Не хотелось бы наследить на вашем ковре. А, так у вас есть ковер, мистер…

При виде ковра его глаза на миг загорелись. Он вздрогнул. Потом снял плащ. Отряхнул дождевые капли и повесил за воротник на дверную ручку. — Вот тут ему и место, — сказал он. — Гадкая погода. — Он наклонился и расстегнул боты. Баул он поставил перед собой, в комнату. Он выступил из бот и в тапочках шагнул внутрь.

Я закрыл дверь. Он заметил, что я смотрю на тапочки, и сказал:

— У. X. Оден все свое первое путешествие по Китаю проходил в тапочках. Ни разу их не снял. Мозоли.

Я пожал плечами. Я еще раз выглянул на улицу — почтальона не было, и снова захлопнул дверь.

Обри Белл смотрел на ковер. Надул губы. Потом рассмеялся. Он смеялся и качал головой.