Если совершено убийство - [46]

Дверь открылась и вошла миссис Дербон с ребенком на руках. Она была одета более элегантно, чем в предыдущие их встречи; уложенные в прическу волосы покрыты лаком, а на лице — тщательно наложенный макияж.

— Ах, мистер Уэксфорд, мне страшно неудобно, что я заставила вас так долго ждать. — Она высвободила одну руку и протянула ее ему. — Моя бедная малышка так мучается с зубами. Я пыталась переодеть ее и успокоить. Вижу, вы с подкреплением, — заметила она и пошутила: — Не волнуйтесь, я буду вести себя спокойно.

Будет ли? Понимает ли она, что не сможет? Он предпочел бы, чтобы она выглядела не такой счастливой и ухоженной, так тщательно уложившей волосы и укачивающей ребенка.

— Миссис Дербон, — начал он, — я хотел бы…

— Садитесь, мистер Уэксфорд. Вы ведь можете присесть на минутку, не так ли?

С трудом он опустился на край стула. Сообщать кому бы то ни было плохие вести — дело очень трудное, но сообщать их такому радостному и довольному жизнью человеку, какой сегодня была Мелани…

— У нас действительно немного времени, — проговорил он. — Нас ждет машина и…

— Но нам не надо никуда ехать. Все в порядке. Моя дочь позвонила мне сразу же после вас.

В животе у него что-то перевернулось — так у него иногда случалось в лифте, — и слегка вспотели ладони. Он не мог говорить — просто уставился на нее, слегка наклонив голову, а она победно улыбалась ему. Частица ее радости каким-то образом передалась Александре, лежавшей на софе; малышка перестала плакать, перевернулась на спину и засмеялась.

— Вы уверены? — спросил Уэксфорд (голос его прозвучал скорее как кваканье). — Вы уверены, что это была ваша дочь?

— Конечно, уверена! Если немного подождете, то увидитесь с ней. Она придет сегодня вечером. Разве это не чудесно! Правда ведь?

— Чудесно, — ответил он.

— Зазвонил телефон, и я подумала, что это вы зачем-то снова звоните. — Она говорила быстро, охотно, совершенно не замечая, в какой шок повергли его ее слова. — Я взяла трубку и услышала гудки. Как только их услышала, то все поняла. Потом она сказала: «Здравствуй, мама». О, это так чудесно! Я попыталась связаться с вами, но вас уже не было. Я сразу же села и съела невероятно огромный обед — уже несколько дней я не могла взять в рот ни крошки. Потом поднялась наверх и, сама не знаю почему, стала примерять все платья подряд.

Уэксфорд вымученно улыбнулся. Александра засмеялась над ним, дрыгая ножками.

— Вы останетесь, чтобы встретиться с ней?

— Нет. Не думаю, что кто-то мог бы усомниться в ваших словах, миссис Дербон. Пойду скажу сержанту, чтобы он не ждал меня, а потом вы расскажете мне кое-какие детали…

В это время Клементс донимал женщину-полицейского одной из своих лекций. Размахивая руками, он с важным видом разглагольствовал о переменах и разложении, утопиях и антиутопиях, прошедшей славе и современном упадке. Уэксфорд просунул голову в окно машины:

— Передайте мистеру Форчуну, что ничего не вышло. Девушка нашлась.

— Вот здорово! — искренне воскликнула женщина-полицейский.

Клементс покивал с выражением мрачного удовлетворения и завел мотор:

— Будьте уверены, теперь она будет рассказывать сказки и доставит еще кучу неприятностей только для того, чтобы разобраться с матерью.

— Да прекратите вы, наконец! — грубо оборвал его Уэксфорд, понимая, что не должен так разговаривать с человеком, который хорошо к нему относился, был добр и гостеприимен, но в этот момент он ничего не мог с собой поделать. Уэксфорд увидел, как лицо Клементса побагровело и исказилось от обиды, но снова вернулся в дом.

Александра жадно грызла свое кольцо для зубов, а в это время ее мама сходила за копченой лососиной и шампанским, которое достала из экстравагантного холодильника мужа, и поставила все это на поднос. «Настоящее жертвоприношение, — подумал Уэксфорд. — Ты всегда была, есть и будешь моей дочерью, и все, что есть у меня, — твое…»

— Где она была? С чем было связано это исчезновение?

— Она собирается замуж. За того парня, Джона. Думаю, Луиза жила с ним, — пояснила миссис Дербон. — В их отношениях были спады и подъемы, но, кажется, они действительно любят друг друга. Он женат, но с женой не живет, — это ужасно, правда? Жениться и развестись, когда тебе нет еще двадцати пяти! Он собирается развестись перед новым бракосочетанием. Иза обо всем этом знала, когда звонила мне в последний раз, но не хотела говорить до тех пор, пока все не уладится. В этом — вся Иза: всегда осторожная, всегда скрытная. Теперь она так счастлива!

Уэксфорд натянуто улыбнулся. Мелани, наверное, подумала, что он осуждает ее. Ну и пусть думает. Осознание того, что он так безнадежно ошибался, и последовавший за этим шок начали захватывать его; страшно захотелось бежать на вокзал Виктория, сесть в поезд и уехать. Он не мог припомнить, чтобы когда-либо совершал подобную грубейшую ошибку, и воспоминание о том, как нетерпелив и настойчив был с Говардом, заставляло его злиться на все и вся.

Теперь, оглядываясь назад, Уэксфорд понимал, что, хотя некоторые обстоятельства жизни двух девушек и совпадали или, по крайней мере, были сходными, все же Лавди никогда не была такой, как Луиза. Он спрашивал себя, как такая богатая девушка, как Луиза, могла до ужаса бояться вечеринок или зайти в паб; как такая девушка могла отказаться от комфорта и предпочесть какую-то сектантскую церковь. Если Луизе, которая была подругой Дербона еще до его знакомства с ее матерью, нужен был номер телефона его офиса, она бы не стала носить его в сумочке, а давно выучила бы наизусть. Теперь Уэксфорд понимал, что все это было невозможно. Почему же он не понял этого раньше? Потому что отчаянно хотел доказать свою способность раскрыть дело и для этого пожертвовал правдой ради нелепых предположений? Он был виноват в том, что, пытаясь поставить ловушку Бейкеру, сам сформулировал теорию и подгонял под нее факты. Слава была для него важнее правды.