Если один уйдет - [60]

— Понятно. Ты имеешь какое-либо отношение к ее смерти? — задает он следующий вопрос.

— Нет! Клянусь! — спешит заверить моего отца Шарлотта.

— Просто расскажи ему правду. Он поверит тебе, — уговариваю ее я, и она крепко зажмуривается. Когда она открывает глаза, ее взгляд мимоходом скользит по мне, так быстро, чтобы мой отец ни о чем не догадался, но этого взгляда достаточно, чтобы я понял, что она извиняется за то, что не собирается рассказывать ему правду.

— Я проезжала через Шарлоттсвиль, и вдруг моя машина начала вилять. Я притормозила возле моста и вышла, чтобы проверить шины. Выходя, я взяла с собой фонарик, так как в тот вечер шел дождь, но к несчастью я поскользнулась и фонарик упал за бортик моста. Я полезла за ним, но не смогла найти его. Именно тогда я наткнулась на тело Кейси, — Шарлотта заканчивает свою ложь и старается не смотреть мне в глаза. Она понимает, что я расстроен из-за того, что она не стала рассказывать ему правду.

— Почему ты просто не обратилась в полицию?

— По нескольким причинам. Я испугалась. Мне не хотелось быть свидетелем или что-то в этом роде. У меня накопилась куча штрафных квитанций за несколько лет и я переживала, что из-за этого у меня будут неприятности. У меня не было денег, чтобы оплатить их.

— Ты ведь понимаешь, насколько глупо это звучит, правда? — говорю я ей, и она сжимает губы, как будто злится.

Подтолкнув блокнот к Шарлотте, отец предлагает ей:

— Напиши заявление, и мы отдадим его детективу.

Она кивает, подвигает к себе блокнот, берет ручку и начинает писать. Когда Шарлотта заканчивает писать заявление, отец крепко обнимает ее и заверяет, что все будет в порядке, а затем уходит, чтобы отдать детективу заявление.

— Мне казалось, мы договорились, что ты расскажешь ему правду.

— Договорились, — резко отвечает она. — Но не сейчас. У Джорджа ломка. Пусть он отойдет от всего этого, и тогда мы расскажем им все.

И затем в комнате на мгновенье повисает тишина. Шарлотта сидит прямая, как палка, сложив руки на коленях, и смотрит в пространство перед собой.

— Ты в порядке, Шарлотта? — спрашиваю я.

Она вяло улыбается.

— Вдруг они возненавидят меня за то, что утаивала от них правду так долго?

— Не будут они ненавидеть тебя, — обещаю я ей. И я ни капли в этом не сомневаюсь. Может, поначалу они будут немного шокированы, но точно поверят ей.

— Прошло так много времени с тех пор, как кто-то заботился обо мне. Я не хочу потерять их, Айк. Но и тебя я тоже не хочу потерять.

— Ты и не потеряешь, — заверяю я ее. — Может быть, после того как я уйду ты и не сможешь видеть меня, но, Шарлотта, я навсегда останусь в твоем сердце, — я театрально прижимаю руку к груди. — Мои близкие ни в коем случае не отвернутся от тебя. Ты теперь часть нашей семьи. Они никогда не повернутся к тебе спиной. Клянусь.

Ее полные слез глаза встречаются с моими, и она подавляет всхлип.

— А как только они узнают, если они примут эту информацию и обретут покой, ты уйдешь. У меня такое чувство, что как бы ни решила поступить, я в любом случае лишусь чего-то, Айк. Это убивает меня.

— Шарлотта, — мой голос надламывается.

Встав, я подхожу к зеркальной стене, пытаясь совладать с собственными чувствами. Ненавижу, когда она плачет, но еще сильнее мне ненавистна мысль, что когда покину ее, это причинит мне такую же боль, какую испытывает она. Но я чувствую некое невидимое глазу притяжение, которое тянет меня, зовет в другое место. Меня бы уже здесь не было, если бы не Джордж, но его хватка — груз, лежащий на моих плечах, начинает уменьшаться. Когда Джордж обретет покой, у меня не останется выбора, кроме как уйти туда, куда тянет меня эта невидимая нить, и это будет означать также, что я покину эту красивую девушку. Я понимаю, что с одной стороны так будет лучше для нее, как бы она ни грустила из-за этого. Рано или поздно, она начнет двигаться дальше или ее печаль пойдет на убыль, и она будет счастлива. С другой стороны, эгоистичная часть меня хочет, чтобы она нуждалась во мне.

— Что, если ты ошибаешься? Тогда я снова останусь одна, Айк. И окажусь снова в том состоянии, в котором пребывала, когда мы встретились. Одинокая, потерявшая надежду.

Быстро обойдя вокруг стола, я наклоняюсь над ним так, что наши с Шарлоттой взгляды встречаются. Я не допущу, чтобы она снова чувствовала себя так. От воспоминания о том, как она стояла на перилах того моста, все внутренности сжимаются. В жизни столько красок и чудес, она полна взлетов и падений, но Шарлотта — лучшая часть жизни. Она — это свет, тепло и благословение.

— Послушай меня, Шарлотта. Я больше никогда не хочу слышать подобных слов, — я сжимаю руки в кулаки, когда меня охватывает гнев, и она отводит глаза. — Посмотри на меня, разрази тебя гром! — кричу я. Когда ее взгляд снова возвращается ко мне, она задерживает дыхание. — Никогда не сдавайся. Пообещай мне, — требую я уверенным голосом с нотками злости в нем.

— Я не смогу уйти спокойно, если хоть на секунду представлю, что ты снова превратишься в ту девушку, которая стояла в ту ночь на мосту, Шарлотта. Пообещай мне, — умоляю я. Слезы подступают к моим глазам, когда мной овладевают страх и гнев.