Если бы - [21]

— Да конечно. — холодно сказала она. — А потом еще два джигита поехали среди ночи провожать ее в Москву.

— Да, блин. — массируя пальцами ноющие виски сказал Сева погрустнев. — Получилось не красиво. Мне самому неудобно. Я вчера чего-то не рассчитал. Хорошо хоть ребята Веру проводили.

Ее сын идиот! Теперь это окончательно ясно. Мать преувеличенно осторожно поставила на плиту только, что вымытую сковородку, из опасения не совладать с собой и запустить ею в голову сына.

— Сева! Мне кажется, ты не совсем понимаешь. Этот танец, эти отношения с посторонними молодыми людьми. Это неприлично! Господи, Гарик только, что не набросился на нее на глазах у всех. Взглядом ее раздевал, а она только рада была, смеялась, ногами дрыгала.

— Мам, ну ты чего? Да всем весело было. Они просто танцевали, развлекались. А Гарик он на всех девушек так смотрит, у него такой взгляд он же человек восточный. Я же говорю — джигит. — Сева смотрел на мать совершенно искренне улыбаясь, посмеиваясь про себя над ее устаревшими взглядами на жизнь.

— Извини, но так себя ведут только уличные девки. — забыв о своем решении выбирать выражения, почти выкрикнула она.

— Мам! Да просто Вера еще очень молодая. Ей повеселиться хочется, подурачиться. Да все нормально. — добродушно убеждал мать Сева.

Поняв, что и на этот раз образумить сына не удастся, она холодно взглянув на него сказала:

— Ну если тебя все устраивает, прекрасно! Пусть хоть голая танцует. Она же молодая, ей повеселиться хочется. Только потом не удивляйся если твой ребенок будет похож на Гарика, на Толика, а может и вообще ни на кого из тех кого ты знаешь.

— Мам! Ну прекрати! Чего ты из мухи слона делаешь? — начал раздражаться Сева.

— Лучше из мухи слона, чем из слона муху. — ответила мать и с гордым видом удалилась.

Как бы Севина мать не была против предстоящей свадьбы, но раз свадьба все же состоится все должно быть как положено. Солидно и с размахом. Ненавидеть невестку это одно, а любовь к сыну это совсем другое. Свадьба ее единственного сына должна пройти на высшем уровне. Взяв себя в руки, она начала бурную деятельность по подготовке предстоящего мероприятия.

Мать Севы была наделена примерно теми же качествами характера, что и Алина Николаевна Телянина, которая при необходимости вполне могла бы командовать армией. Но если Алина Николаевна, при всей своей властности и деловитости была человеком необыкновенно отзывчивым и иногда даже излишне чувствительным и ее сердце полководца было переполнено душевной теплотой и любовью, которые она щедро изливала на окружающих ее людей, то Севина мать отличалась чопорной холодностью и каким-то безразличием и даже равнодушием к чувствам и переживаниям других людей, за исключением только собственного сына.

Заказав ресторан, фотографа и машины, она составила подробный список всех остальных вещей о которых нужно позаботиться, «чтобы не ударить в грязь лицом» и составила программу знаменательного события. Покончив с этим, она созвала молодых, что бы огласить им результаты своих трудов и дать необходимые инструкции. Зачитав список всего необходимого, пусть знают сколько трудов она вложила, она перешла к программе проведения свадьбы:

— После ЗАГСа едем на Красную площадь. Фотографируемся…

— Зачем на Красную площадь? — перебила будущую свекровь Вера. — Холодно же будет. Конец ноября.

Севина мать смерила ее ледяным взглядом.

— Это свадьба моего единственного сына и она должна пройти по человечески, как у нормальных людей, а не как какая то очередная попойка в придорожном кабаке с пьяными песнями и плясками.

Когда вся намеченная программа свадьбы единственного сына была озвучена, его мать обратилась к своей незадачливой невестке:

— Вера, нужно съездить посмотреть тебе платье. Ты такая худая, что его, наверняка придется подгонять. Сева, а кольца возьмете наши с отцом, нечего деньги тратить.

— Может, что бы сэкономить я и платье ваше возьму? Хотя нет. Так как это свадьба не только единственного сына, но и меня единственной, то своим платьем я все-таки сама займусь. Что-нибудь тепленькое посмотрю, что бы к Царь-колоколу не примерзнуть.— улыбаясь, и одновременно с вызовом сказала Вера, которой надоело, что Сева пляшет под дудку своей матери. Сева, как всегда, приняв все за чистую монету, радостно засмеялся, находя шутку Верочки очень смешной, а любящая мать с жалостью смотрела на него и еле сдерживалась, что бы не заорать во все горло: «Убей ее! Убей прямо сейчас! Не дай ей испортить свою жизнь!». Господи! Ну что, нашло на ее сына? Откуда вообще взялась эта маленькая наглая дрянь?

— Никакой благодарности! — возмущенно говорила мать, после того как Вера уехала. — Мало того, что добилась того, что на ней женятся лишь благодаря смазливой мордашке. Так еще идет на все готовенькое, и то не соизволит хотя бы попытаться вести себя прилично и проявить хоть чуть-чуть уважения! Ее родственники-то хоть на свадьбу пожалуют? Или она у тебя так сиротинкой замуж и выйдет?

— Мам! — Сева с упреком взглянул на ни как не желавшую успокоиться мать. Ссориться ему не хотелось и, улыбнувшись, он примирительно сказал. — Вера не сиротинка, ты же знаешь. Просто у нее отчим военный и служит где-то далеко от Москвы. Поэтому мама редко приезжает. Но на свадьбу они, конечно, приедут. И сестра будет. И бабушка.