Если б не было тебя... - [58]

— Ну, что ты такое говоришь? — Мона выглядела расстроенной. — Кто же позорится с таким блестящим исполнением?

— В том-то и дело, — Диана повернулась к Моне и Артуру, — блестящее оно только тут. А там… Знаете, что мне сказала Ирина на следующий день за завтраком? Она сказала: «Ну и время ты выбрала, чтобы настраивать скрипку. Пол гостиницы, наверное, перебудила».

— Ничего не понимаю, а вы? — Мона посмотрела на Артура, который даже не пытался вступить в беседу.

Он никак не мог понять, к чему клонит Диана, и чем она так недовольна. Чувствовал только, что все это достаточно серьезно для нее.

— Что тут непонятного? Она сравнила мое исполнение с набором звуков, которые слышишь, когда кто-то настраивает инструмент.

— И… почему она так сказала? Что плохого ты ей сделала? — Мона начинала сердиться, как делала всегда, когда чего-то не понимала.

— Совсем я тебя запутала, — Диана подошла к бабушке и обняла ее за плечи. — Все просто, Мона, играю я хорошо только здесь, когда рядом он, — она указала на Артура, и выглядело это как пророчество во внезапно воцарившейся тишине.

Артур.

Артур заканчивал карандашный набросок, когда в мастерскую зашла Люда.

— Кто это? — спросила она, глядя на портрет.

— Бабушка Дианы. Вчера я с ней познакомился. Кстати, живет совсем рядом с нами.

— Хорошее лицо — умное, — Люда рассматривала портрет. — Старше меня, наверное, а выглядит моложе.

— Ты знаешь, у нее очень интересная внешность. Она из тех женщин, что даже в старости выглядят красивыми.

— Еще и следит за собой, это видно. Не то что некоторые.

— Люд, ты у меня самая красивая.

— Как кобыла сивая, — засмеялась тетя, и Артур порадовался, что настроение у нее на эмоциональном подъеме, что в последнее время бывало не часто. — Вообще-то я пришла позвать тебя на ужин, чтобы не орать на весь дом.

— Ага, сейчас спущусь, только вот закончу набросок, чтоб ничего не потерять.

Глядя на портрет Моны, Артур думал о Диане, вернее о том, что она сказала тогда. Если верить теории Льва Сергеевича, то где-то глубоко внутри Дианы сидел настоящий талант, который дремал до встречи с ним? Это как цвет, в котором он видит только ее. Не значит ли это, что с самого рождения, а может еще и до него, они уже были предназначены друг другу? Со своей стороны Артур не имел никаких возражений. Его устраивало такое положение вещей. Более того, он чувствовал себя абсолютно счастливым, когда рядом была Диана.

Ее реакция на неожиданное открытие расстроила Артура. Диану явно не устраивало такое положение вещей. Он видел, как ее злит, что изменить ничего нельзя, просто потому что им это неподвластно. Почему-то Артуру показалось, что во всем она обвиняет его. От этого он чувствовал себя виноватым, как будто совершил что-то противозаконное. Он не мог понять причины такого ее поведения. Единственный вывод напрашивался в голову, что Диана не испытывает и сотой доли того чувства, что чувствовал Артур по отношению к ней. Только так можно оправдать ее нежелание иметь талант, пусть даже такой, который проявляется только когда он рядом.

Подобные мысли Артура убивали. Ко всем былым переживаниям примешивалось еще и это — что Диана будет рядом с ним не потому, что любит, а исключительно ради вновь появившихся способностей. Он понял одну вещь, что обманывал себя, утверждая, будто достаточно его любви. Теперь ему этого было мало. Он хотел ее любви. Только так он, наконец-то, перестанет бояться потерять Диану.

Необходимо поговорить с ней начистоту и как можно быстрее. А для этого ему придется все рассказать о себе. Как она отнесется к его неполноценности, Артур боялся даже представить. Он просто запретил себе об этом думать, чтобы не сойти с ума.

Отложив карандаш в сторону, а вместе с ним и мысли об отношении к нему Дианы, Артур поспешил на кухню — в спасительную атмосферу уюта и запаха готовящейся еды, которые так любил с детства.

— Наконец-то! Не прошло и года, — Люда поставила перед ним тарелку с дымящимся рагу. — Замучилась уже томить на медленном огне.

— Люд, мне нужна твоя помощь, — Артур лениво ковырнул ложкой в тарелке. Аппетита у него не было, но от тети это нужно скрыть.

— Какая?

— Мне нужно придумать костюм на Хэллоуин.

— Чего? Куда? На хэллоу… что?

— Хэллоуин. Праздник такой.

— Что за праздник? Первый раз слышу.

— Ну, это не наш праздник. Кельтский. Праздник страшилок.

— Бог ты мой! — Люда всплеснула руками. — А зачем тебе этот праздник, скажи пожалуйста? Что общего у тебя с этими кельтами — язычниками?

— Да, Люд, ну это же так, чисто символически. У Дианы в консерватории устраивается вечеринка с маскарадными костюмами.

— А что же она сама тебе с костюмом не поможет?

— Мы договорились, что это будет сюрпризом. Ее костюм для меня, а мой — для нее.

Артуру и самому не очень нравилась эта затея с вечеринкой. Он считал чем-то клоунским наряжаться в маскарадные костюмы. Но, видя, как Диане это нравится, с каким энтузиазмом она говорит о готовящейся вечеринке, не стал портить ей настроение.

— Дурь и только, скажу я тебе, — Люда отвернулась к плите, пряча невольную улыбку.

— Но с костюмом-то поможешь? — не отставал Артур.

— Да от меня-то какая помощь? Что я понимаю в этих империалистических праздниках?