«Если», 2015 № 03 (241) - [9]

— Мы тут с тобой сами понять не смогли, что такое человек.

— А зачем это понимать? — Таврицкий развернул стул так, чтобы оказаться спиной к монитору, — Это совсем не важно. Но… Ты знаешь, почему-то совершенно не тянет стать героем. А ты бы смог?

— Есть долг. Есть присяга. Есть что-то, что заставляет пойти на смерть не только ради своих самых близких людей. Ради идеи. Ради того, чтобы вообще существовал мир. Наш мир.

— Но это же должны не мы знать, а они? — Робот говорил о ливоргах как о чужих.

— Ну что, вернешься, расскажешь, какие мы свирепые воины… — неуклюже попытался пошутить Савельев.

— Меня слушать не будут. Меня просто изучат. Как источник информации — разнообразно. От знаний до эмоций и мотиваций. Твоих.

— Слушай, а ведь мы же могли вычислить тебя как врага…

— Я уже знаю, что могу сам в любой момент вернуться к ним. Обычным импульсом электромагнитных волн. Пшик, вспышка — и меня нет. Я уже там.

— Предусмотрительные… — протянул Савельев.

— Нет, отнюдь, — робот улыбнулся. — Они не предусмотрели одного.

— Я, кажется…

— Да… Став тобой, я не смогу предать тебя… себя… Землю.

— Так они же, ты сам сказал, тебя не спросят и просто эвакуируют.

— Но став человеком, я могу этому помешать? — Таврицкий смотрел на Савельева совершенно серьезно, словно принял решение и его уже не изменит. — Ты ведь тоже о диспергаторе подумал?

— Нет, — ответил Савельев. И добавил: — Да.

— Это единственная система на станции, которая уничтожает любой физический объект до уровня субатомарной аннигиляции. Вызывай свой эвакуатор.

Спасательный бот «Хибины-3» тихо отчалил от Тетты, унося Савельева от станции. В иллюминатор Виктор успел заметить вспышку утилизационного диспергатора, выбросившего в пространство поток лучистой энергии, в которую он превращал содержимое своих баков.

— Это что там ты такое распылил? — удивился командир челнока, — Вон, какой фейерверк устроил.

— Это салют. В нашу честь. В вашу.

Киев, 2015

СЛЮСАРЕНКО Сергей Сергеевич

__________________________________

Родился в 1955 году в Минске. В настоящее время живет в Киеве. Впервые опубликовал научно-фантастический рассказ в 2003 году. С тех пор в свет вышло более десяти романов и множество рассказов, в том числе в журнале «Если». В 2010 году получил премию «Золотой Роскон» за роман «Кубатура сферы». Кандидат физико-математических наук, автор множества работ по голографии и лазерной физике.

© Nidzumi, илл., 2015

Григорий Панченко ДЕЛО О ЖЕЛЕЗНЫХ ГОЛЕМАХ роботы паровые, электрические и прочие: стимпанк эпохи стимпанка

_{/фантастика}

_{/роботы}

В российской периодике начала 1917 г. (революции еще нет, но Первая мировая война в разгаре) внезапно начинают появляться статьи о новинке военной техники под названием «Серый король», разрабатываемой англичанами на погибель Германии. Эта новинка якобы представляла собой… двуногий шагающий аппарат, бронированный, высотой более чем в два человеческих роста и с пулеметчиками в «грудной части». Старт дал замечательный журнал «Природа и люди», потом подхватили многие.

На рубеже 1916–1917 гг. фантастика далеко обгоняет реальность: то, что задумывалось как скромный броневик с шагающим «противоокопным тягачом», превращается в исполинского робота, ведущего на поводке тяжелый танк.

Техническая невозможность такой машины (кстати, почему — «Серый король»?) вроде бы совершенно очевидна — особенно если вспомнить, что в то время на поле боя уже вышли настоящие, не «шагающие», танки. Тем не менее информация о секретном боевом шагоходе в те же месяцы россыпью появляется и в ряде западных изданий.

Журнал «Панч»: Николай I в качестве Франкенштейна, Крымская война в качестве механического монстра

Гранвиль, знаменитый французский иллюстратор-фантаст, гораздо больше озабочен «духовной пищей», чем технологиями

Технологии стимпанка до стимпанка: знаменитый английский иллюстратор Сеймур демонстрирует «взгляд в будущее» из 1820-х

Первые боевые гомункулусы в духе «ходячих танков» появились — нет, не на поле битвы, но в информационном пространстве — за 60 с лишним лет до изобретения танков как таковых. Крымская война, журнал «Панч» изображает Николая I в качестве Франкенштейна, а «сотворенную» им войну — в качестве чудовища Франкенштейна (в ту пору эти образы еще не путали), оснащенного так, как позволяла техническая мощь Британской империи. Вроде бы чистая карикатура, но… Но на самом деле это обыгрывались мирные образы, возникшие еще на четверть века раньше. В ту пору едва-едва появились первые практически применимые самодвижущиеся машины — и не было никаких признаков того, что на суше пар сумеет составить реальную конкуренцию лошади, а на море парусу. Однако художественная мысль не просто обогнала конструкторскую, но и сделала это с неожиданной продуманностью. Положим, летать авторы подобных ретрофутуроутопий предполагали на аэростатах с крыльями, а ездить — чуть ли не на чайниках, зато шагоходы-экзоскелеты (не военные!) действительно похожи на разработки, с той или иной успешностью реализованные позже, в эпоху двигателей внутреннего сгорания.

Это, конечно, не роботы. Но в том же стиле изображались подлинно искусственные существа, уже без «человеческой» начинки: между ними словно бы не видели принципиальной разницы. Насколько все это было всерьез? В общем-то не совсем, но следует помнить: в ту пору, когда первые двигатели (паровые, конечно, хотя и к электричеству уже приглядывались) так резко обозначили свое могущество и принялись менять мир, общественная мысль начала считать главным признаком жизни именно движение. Поколения спустя сходные иллюзии испытала молекулярная биология: «Если удастся создать настоящий белок (о ДНК еще речь не шла! — Г.П.) — то он закопошится». Ну а тогда — «Если удастся создать по-настоящему самодвижущийся механизм, то он оживет»…