«Если», 2012 № 03 (229) - [25]

— Знаешь, — неуверенно начал он. — Кажется, я действительно хочу стать гиком.

Альф, словно поразившись, на мгновение застыл.

— Конечно. Почему нет? — Он развел руками. — Это ликантропический принцип.

— Какой?

— В Сети никто не знает, что ты не оборотень.

Пол подавил смех, остро осознавая весь сюрреализм ситуации.

— Реальность так сложна, да?

Альф энергично покачал головой:

— Нет.

Вдруг раздался рассерженный стук, и Пол с Альфом обернулись на дверь. В кабинет ворвался Роджер Робинсон:

— Этот Домбровский! Этот ублюдок опять за свое! — но, увидев Альфа, осекся. — Простите. Не знал, что у вас разговор.

— Вы как раз вовремя, — Пол жестом пригласил его войти.

— Этот Домбровский стащил еще одну мою статью. — Роджер потер лоб. — И, кажется, ни черта с этим поделать я не могу.

Пол, у которого голова все еще шла кругом от облегчения и сюрреализма, резко соскочил с кресла, так что оно даже откатилось назад и глухо ударилось о стену.

— Это работа, — провозгласил он, воздев палец вверх, — для Саблезубого Мстителя!

— Что? — Роджер округлил глаза.

— Да! — Альф триумфально взметнул кулак. А потом издал вой.

Роджер попятился к двери.

— Плагиат —, это серьезно, — неуверенно изрек он.

— Ну конечно, — согласился Пол. Он развернулся к Альфу и ответил на его вой глубоким львиным рыком. Роджер дико перевел взгляд с одного на другого.

— Парни, вы что курили? — Он еще попятился и задницей распахнул дверь. — Я загляну попозже. — Бросив последний озадаченный взгляд на Пола, он наконец все так же спиной вперед вышел из кабинета.

Переполняемый уверенностью в своем новом священном знании, Пол лишь улыбнулся.

— Отстой, — буркнул он, глядя на закрывшуюся дверь.

Перевел с английского Денис ПОПОВ

© Carl Frederick. The Lycanthropic Principle. 2011. Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2011 году.

Майкл Суэнвик Камень одиночества

Я жду тебя в Ирландии,

Святой земле Ирландии.

Молю тебя, любимый мой,

Лети ко мне, станцуй со мной

На родине, в Ирландии.

Неизвестный автор (ок.1300)

>Иллюстрация Николая ПАНИНА

На колоннах Главного почтамта в Дублине все еще виднелись следы от пуль, хотя после восстания 1916 года прошло почти два столетия. Почему-то вид этих выбоин подействовал на меня гораздо сильнее, чем я ожидал. Еще больше меня взволновало, что я оказался всего в двух кварталах от того самого места, где пасхальным утром 1996 года (на восьмидесятилетие трагических событий) моя прапрабабка видела, как Джерри Адамс[11] в сопровождении единственного телохранителя и одного из местных активистов возвращался по О'Коннелл-стрит с политического съезда. Этого оказалось достаточно, чтобы у меня возникло чувство глубокой личной причастности к истории многострадальной страны.

Прапрабабку я не знал: эту семейную историю рассказал мне дед, и она осталась у меня в памяти на всю жизнь, хотя дед умер, когда я был еще ребенком. Если закрыть глаза, я и сейчас могу представить его лицо — расплывающееся, дрожащее, словно увиденное сквозь колеблющееся пламя свечи. Дед умирает, лежа под толстым ватным одеялом в своей тесной нью-йоркской квартирке. На губах его слабая улыбка, голову окружает венчик редких седых волос. Прямо одуванчик: дунь — и развеется.

— Восстание было обречено с самого начала, — рассказывала мне потом Мэри. — Посланный из Германии транспорт с оружием перехватили англичане, к тому же республиканцы оказались в меньшинстве: каждому из наших приходилось сражаться против четырнадцати врагов. Британская артиллерия непрерывно обстреливала Дублин, круша без разбора все подряд. В охваченном огнем городе закончилось продовольствие. Уцелевших повстанцев вели в тюрьмы и на казнь под свист и улюлюканье лоялистов. Как ни суди, это был полный разгром, и все же наша независимость перестала быть только мечтой. Да, мы терпим поражение за поражением, но никогда с этим не миримся, и поэтому каждый новый разгром и унижение только приближают нас к победе.

Ее глаза сверкали.

Я полагаю, мне следует рассказать о глазах Мэри, чтобы вся эта история стала вам понятнее. Но прежде я должен поведать вам о святом источнике.

В Буррене есть чудотворный источник, который, согласно местным повериям, исцеляет зубную боль. Сам Буррен — это сложенная серыми известняками возвышенность в западной части графства Клэр. Плодородного слоя здесь почти нет, а известняк сплошь иссечен расселинами и трещинами — местные называют их грайками. Грайки густо заросли растениями, которые в таком количестве больше нигде здесь не встречаются. На юге и востоке Буррена уходят под землю многочисленные глубокие пещеры, а по равнине в изобилии разбросаны дольмены и прочие древние памятники.

Святой источник тоже относится к свидетельствам истории, хотя это всего лишь небольшой (фут в поперечнике) бочажок, покрытый зеленой ряской. В сравнительно недавние времена неизвестные мастера возвели над источником часовню из длинных и тонких известняковых плит неправильной формы. Из таких же плит сложены здесь все каменные ограды, которые имеют весьма необычный вид и делают местность труднопроходимой. Кругом, впрочем, не видно ни души; можно разломать любую изгородь, разбросать плиты в разные стороны, и никто вам слова не скажет, но если вернуться сюда, скажем, через год, всё окажется заботливо восстановлено в первоначальном виде.