«Если», 2012 № 01 (227) - [76]

Ну, так что же получается? В ту ночь велосипед доставил Гиббона на крышу башни, тот спустился по лестнице и принялся за свое вредительство… И похоже, у него получилось. Замеченный охранниками «Дерна», он запросто мог взбежать по ступенькам, запрыгнуть на велосипед — и все, ищи ветра в поле.

Но вышло по-другому, если, конечно, рассказ Эндрю верен. Гиббон добрался до трупа и затащил его наверх. Там привязал и отправил в путь. После чего снова спустился, чтобы получить по голове лопнувшей растяжкой.

История с покойником-лжеканатчиком на первый взгляд выглядела правдоподобно, но Арабеллу что-то беспокоило. Не складывалась картинка. Какой-то детали не хватало или, наоборот, какая-то была лишней.

Она снова посмотрела вниз. Там, укрывшись от посторонних глаз за штабелями товаров, торговка светильниками целовалась с мужчиной. Ее рука с перстнями лежала у него на затылке, другая мяла ему тужурку. Арабелле не было видно лица мужчины, но куртку она узнала. Это же вагоновожатый! В сторонке, среди непривычных глазу воздухоплавательных якорей, стояло знакомое ведро.

Возле лавки Эндрю от нечего делать разглядывал товары; он и не подозревал, какие страсти кипят в нескольких шагах. Сестра поддалась чувству собственного превосходства: ей-то сверху все видно.

Кисть продавщицы погладила плечо канатчика… и отстранилась с застрявшим в пальцах голубиным пером. Секунду-другую женщина смотрела на него, смешно округлив насурмленные глаза, потом отвернулась.

Может, случайно, а может, и нет ее каблук задел и опрокинул ведро. Вагоновожатый кинулся поднимать. Еще разок Арабелла успела осмотреться, и шар двинулся вниз — там уже выбирали трос.

Конечно, светильник они раздобыли более чем оригинальный, и папе, надеялась Арабелла, он понравится. Правда, таким лучом сподручнее озарять мглистые щели на продуваемом ветрами леднике; он бы сгодился в поисках потерпевшего катастрофу аэростата среди черной, как полночь, тайги.

Внизу она застала бурный спор.

— Но все же в порядке, — говорил Эндрю. — Хороший фонарь.

— Для тебя даже слишком хороший, — возражала женщина. — У меня хватает своих клиентов, любому из них фонарь может понадобиться, что и случилось минуту назад. Я тебе его просто так показала, мол, есть в ассортименте и такой товар.

— Но мы же первые обратились!

— Ну и что с того? Я вам ничего не обещала.

— Что случилось? — спросила Арабелла.

— А то и случилось: пришел срочный заказ на полный комплект осветительного оборудования, — ворчливо ответила женщина. — Постоянная клиентура. Все, некогда мне ерундой заниматься. Через месяц подвезут такой же, вот тогда и заглядывайте.

Это канатчик замолвил словечко, сообразила Арабелла. Его стараниями продавщица согласилась продать фонарь подросткам. Наверное, в ходе уговоров и поцеловать её пообещал. Да только, похоже, кончилось теперь его влияние, а все из-за голубиных яичек. Что ж, похоже, спорить бесполезно, ничего не остается, как уйти с пустыми руками.

Брат с сестрой пробирались мимо изделий непонятного назначения, под свисающими веревками и проводами, и казалось, все вдруг повернулись к горе-покупателям спиной. Как будто они нарушили некий неписаный закон, и теперь их присутствие на рынке воздухоплавания нежелательно. Даже девицы-пустынницы больше не видать, ушла по своим загадочным делам. Эндрю задержался у лотка с бутербродами при входе, однако даже привлечь к себе внимание продавца и то оказалось непросто.

Площадку канатной дороги обдувал прохладный ветер, но солнце пригревало лица. Вдруг Арабелла поняла, что ничуть не расстроена: ей было в радость провести столько времени в компании брата, капризного, не очень общительного и все же любимого. Ведь завтра они расстанутся и очень нескоро увидятся снова. Захотелось даже за руку его взять. Нет, это уже слишком.

— Эндрю, можно вопрос?

Он развернул добытый не без усилий бутерброд с яйцом и помидором, вздохнул — тут и есть-то нечего.

— Насчет этой истории? Валяй. Все лучше, чем пялиться на меня с таким сочувствием.

Уж чем-чем, а подобным тоном ее не остановить.

— Как удалось Гиббону вынести из камеры тело и затащить на самый верх башни?

Эндрю воспринял вопрос серьезно. Повернулся к башне — странноватому готическому украшению над унылой каменной стеной. Нахмурился. Сестра поняла: перебирает версии.

— Да, — сказал он наконец, — задача непростая. Сила требуется недюжинная. Но все-таки это в пределах возможного. А у тебя какие мысли?

— Мне просто не верится, что Гиббон рушил станцию с ведома и попустительства Дульчи. Пусть даже она втрескалась по уши. Умная женщина постаралась бы найти другой выход.

— Ага, как же… Ведь это она помогла Гиббону туда пробраться. Какой еще мотив у нее был?

— Ну, давай подумаем. Например, ей потребовался Гиббон, чтобы вытащить кого-то из Карцера. Устроить побег ее настоящему любовнику. Если так, то все складывается. Она нанимает Гиббона, объясняет, что и как делать. Он идет и делает. Потому и захватил с собой болторез — перекусить решетку. Вывел ее дружка из камеры, посадил на велосипед. А потом оглянулся…

— И смекнул, что станция совершенно беззащитна. Плод созрел, срывай да ешь… По-твоему, это умная женщина? Подпустила знаменитого диверсанта к самому важному из отцовских объектов…