«Если», 2011 № 04 (218) - [49]

По идее, этого никак не должно быть. Человек не может обойтись без посредства жертвы, верно?

Кадоган притормозил, не доезжая до входа.

— Там наверняка должен быть охранник.

— Ну, охранник — это громко сказано, сторож… Давай сюда клетку, я, если что, наведу на него сонного духа.

Но этого не понадобилось. Когда Милич подобрался к светившемуся в сумраке окну пропускного пункта, выяснилось, что пара бутылок ракии, ныне опустевших, обеспечивает сторожу крепкий сон лучше всякой магии.

— Хомячка на тебя, урода, жалко, — заметил Милич, пока его законопослушный друг с удивительной сноровкой отключал сигнализацию.

Он десятки, а может, сотни раз бывал в подобных заведениях. Триглав, да у него в магазине примерно то же самое! Вольеры вдоль стен рядами, настороженно шелестящее в них зверье… Но никогда ему при этом не бывало жутко, не думалось, что эти вот в клетках — членистоногие, пушистые, пернатые — обречены на ритуальное заклание. Может, потому что он всегда бывал в подобных помещениях при свете. И что значит «обречены»? Если бы обитатели клеток не были предназначены в жертву, их бы все равно так или иначе уничтожили — извели дихлофосом, отвезли на живодерню, просто съели, в конце концов!

При мысли о поедании жертв почему-то затошнило, как с похмелья. Надо собраться. Да и не так уж темно, у Кадогана обнаружился фонарик.

Виктимарии строились по типовому плану, поэтому вход в подвал можно было найти без труда. Обычное подсобное помещение, такое везде есть, приспособленное для нужд ритуалов, проводимых при контрольных проверках жертв, обязательных в каждом государственном питомнике.

Там и печь оборудована, и воздухоотвод.

Шаги гремят на железной лестнице. И давит, душит… проклятье, что за сущность такая приближается, что ее можно ощущать без посредника? Потому что, если сущность и не явила себя, то уже близко… окутывает виктимарий облаком, облепляет паутиной.

Дверь, на удачу, не была заперта. Они ворвались в подвал и услышали два женских голоса.

— Домнул Вук! Вы пришли… вы догадались…

Зоряна изо всех сил стучала по решетке запертой клетки. Вид у девушки был крайне встрепанный, она оказалась чем-то перемазана, но, хвала Свентовиту, невредима.

Вторая женщина стояла посередь зала, в центре магического круга. То есть магическим кругом это можно было назвать весьма условно. Пентальфа в двойном круге, в ней мандала, а между лучами разбросаны знаки разных магических систем, выписанные рунами, буквами ахейскими, халдейскими и еще какими-то, плюс алхимические и астрологические символы. Милич видел подобные картинки в популярных книгах по Искусству, вроде сочинений духовидицы мадам Всехсвятской и ее последователей. Все это никак не должно было работать… но работало.

На взгляд это было смешно, да и на слух тоже — упитанная дама в хламиде, какую чародеи носят только в кино, визгливым голосом произносящая стандартную формулу вызова… Но воздух дрожит, и пламя в светильниках, расставленных между лучами пентальфы, колеблется вовсе не от сквозняка.

И где жертва?

Милич и Кадоган кинулись, как по команде, в разные стороны. Милич — к клетке, а Кадоган — к самозваной стригойке, чтобы вытолкнуть ее из круга.

Клетка, увы, была заперта не только на засов, но и на замок. Милич попытался его сбить, пока Зоряна, всхлипывая, рассказывала:

— Она меня, пока я накладные проверяла, хлороформом… а пришла в себя я здесь. Она эти два дня пыталась меня заставить съесть какую-то дрянь. Говорила, что я получу невиданную силу и стану едина с божеством.

— И ты съела?

— Нет, не смогла… я ужасно есть хочу, но уж очень оно противное было на вид… и воняло… месиво какое-то, вроде помоев, у меня бабушка в деревне ими свиней кормит.

— Свиней? — Милич вздрогнул.

— Ага… она сказала, что это от всех жертв, которые остались…

Милич оглянулся. Кадогану повезло еще меньше. Он не только не сумел вытащить стригойку, он вообще не смог войти в круг. Его вытолкнуло за невидимый барьер, и он стоял на коленях.

— Она говорила, что надо было есть, чтобы получить силу, и тогда оно… божество… тебя в себя примет… это принцип такой… а если я не хочу, оно все равно жертву найдет…

Проклятый замок упорно не хотел сбиваться. От грохота нормальный стригой давно бы потерял контакт, а эта как будто ничего не замечала. Женщина вскинула голову — Милич увидел, что это дама более чем средних лет, крашеная блондинка, — восторженно взирая на то, что спускалось, нисходило в магический круг.

Магическая сущность есть сгусток энергии, она принимает тот вид, какой желателен вызывающему. Прежде, когда люди не знали этого и считали их богами и демонами, они выглядели существами человеко- или звероподобными. Или чудовищами. Со временем антропоморфный или зооморфный облик перестал быть обязательным. Чародей видел духов как скопление светящихся или, наоборот, поглощающих свет частиц. Зачастую зримый облик и вовсе не был обязателен, достаточно ощутить присутствие.

Но это… это…

Оно состояло сплошь из раззявленных пастей.

Нет, между зевами еще просматривались щупальца, но каждое заканчивалось зубастой челюстью.

И все они — как чувствовал онемевший Милич — хотели жрать, жрать, жрать. Подпитываться и в тонком плане, и в материальном.