«Если», 2011 № 01 (215) - [3]

Ну и сам расстроился, понятно. Ходил несколько дней, глаз не поднимая. И только на третий день меня осенило. Проснулся, помню, рано утром, солнце в окно заглядывает, птички на дереве поют, и вся отгадка у меня целиком перед глазами встала. Нет, думаю, дело вовсе не в педантичности канадцев и не в их слепой вере в проектную документацию. Стены канадского дома — они как слоеный пирог. Изнутри гипсокартон, снаружи — облицовочный кирпич. А между ними — прослойка из нескольких изолирующих материалов. Жесткость всей конструкции, как ни странно, обеспечивает именно гипсокартон. Лист у канадцев узкий, и если его вертикально крепить, то он как дополнительное ребро жесткости работает. И может выдержать существенно большую нагрузку, чем горизонтальный. В общем, кто несколько раз пересдавал экзамен по сопромату, тот не забудет его до конца жизни.

Ну а после того случая я канадцев сильно зауважал. Молодцы. Они даже от водяных радиаторов давно и полностью отказались. Говорят, ввиду неэкономичности. Теперь используют в системе отопления воздух. Нагревают его бытовым газовым котлом, и тот почти мгновенно разлетается по многочисленным воздуховодам. Всего за десять минут температура во всех комнатах поднимается на целых десять градусов. А летом они те же воздуховоды используют для кондиционирования. Воздуховоды у них — исключительно из оцинковки. А изнутри покрыты специальным лаком, чтобы по дому не смогли перемещаться всякие домашние насекомые. В смысле, лак у них такой уникально скользкий, что у тараканов лапы разъезжаются.

Впрочем, про тараканов канадцы могли и приврать. Канадцев если слушать: все у них либо специальное, либо уникальное, либо (неразборчиво. — Прим. ред.). Ходят они только по специальным полам, которые сделаны из пропитанных уникальным составом паркетных дощечек. Поднимая голову, видят потолок из пропитанных другим специальным составом досок. Мочатся на специальный штакетник, пропитанный уникальной морилкой, которая не позволит штакетнику сгнить за сто лет. Поднимаясь по лестнице, держатся за специальные перила, с которых никогда не соскользнет рука. О лестничных ступенях я даже не говорю — каждая из них уникальная на сто процентов. Оттого, видимо, и цена на их лестницы колеблется в диапазоне от ста до тысячи моих месячных зарплат. Сам дом развалится, а лестница будет стоять мертво еще три сотни лет.

Общая площадь дома для канадских лесорубов, страшно подумать, — почти пятьсот квадратов. Кухня, столовая, каминная, курительная, несколько гостиных, пять спален на втором этаже. Хорошо живут лесорубы. Я тут недавно переехал в новую квартиру, так у меня жилая площадь меньше, чем у них подвалы. А я-то радовался, когда переезжал. Квартира казалась мне такой большой в сравнении с нашей бывшей — двухкомнатной «хрущевкой». Впрочем, было время, когда и «хрущевка» радовала. Первые несколько лет семейной жизни мы с женой и дочкой вообще жили в комнатке общежития площадью в двенадцать квадратов. И ничего. Были счастливы. Впрочем, это я отвлекся. Возвращаюсь к существу вопроса.

Что требуется для прорыва, который поможет преодолеть застой в социальном прогрессе Человечества? В сущности, только политическая воля. Технология, позволяющая включиться в повседневный социальный процесс невостребованным мощностям миллиардов простаивающих мозгов, — она уже есть. Можно использовать ту же принципиальную схему, которая задействуется сегодня в грид-вычислениях. Технология грид-вычислений, напомню, позволяет вместо реального и очень дорогого суперкомпьютера включить в работу над трудоемкими задачами невостребованные мощности кластера маломощных персональных компьютеров, объединенных с помощью сети в виртуальный суперкомпьютер. Ну а почему бы вместо кучки компьютеров не использовать для решения сложных задач незадействованные ресурсы человеческого мозга? Такой виртуальный суперкомпьютер будет не только мощнее, он будет обладать разумом. Следовательно, сможет решать даже иррациональные задачи.

Но захотят ли люди напрячь мозги на общее благо? Каким образом объединить миллиард разрозненных интеллектов в единое целое и координировать совместную работу? На эти вопросы ответы тоже есть. И натолкнул меня на них все тот же Петрович. У Петровича есть два хобби — коллекционирование этикеток от спичечных коробков и разгадывание кроссвордов. Каждый день я прихожу на работу и вижу, как задумчивый Петрович сосредоточенно вписывает буквы в белые клеточки на черном фоне. Сначала по горизонтали, слева направо, потом — по вертикали, сверху вниз. Птица с герба Эквадора. Шесть букв. Норвежский ученый, оставивший столь богатое наследие математикам, что им есть чем заняться еще лет пятьсот. Пять букв. Обезьяна, собирающая кокосы в Таиланде. Пять букв. Остров Гавайского архипелага, на котором расположен город Гонолулу. Четыре буквы…

Зачем Петровичу тратить свое время, заполняя пустые клеточки буквами? Казалось бы, полная глупость. Но я не соглашусь. Кроссворд — это гениальное изобретение Человечества, и его возможности явно недооценены. В знакомом нам виде кроссворд появился впервые в 1913 году и был опубликован в воскресном номере одной из газет Нью-Йорка. Автором первой головоломки считается Артур Уинн. Больше, к сожалению, о нем ничего не известно, поскольку изобретатель кроссворда умер в 1945 году, не оставив ни воспоминаний, ни дневников. Зато об авторе первого русского кроссворда никто не скажет, что он не умен. Кроссворд, опубликованный на русском языке в приложении к берлинской газете «Руль» в феврале 1925 года, был составлен всемирно известным писателем Владимиром Набоковым. В СССР кроссворды появились четыре года спустя, в одном из номеров «Огонька».