«Если», 2009 № 09 (199) - [68]

— А Хаусхофер — он кто? — запоздало догадался спросить Эрих.

— Большой ученый, друг моего отца. Я знаю его с детства, он посылал меня в Тибет. А еще он учитель Гесса.

— Вот как? Заместителя фюрера по партии, сошедшего с ума и улетевшего в Англию?

— Поверь, Рудольф Гесс не более сумасшедший, чем ты или я. Кстати, на днях он сбежал из Англии и вновь на высокой должности.

Эрих не нашелся, что сказать. Гесс сбежал? На фоне взятия Москвы новость не слишком потрясала, но все же, все же...

* * *

Герр Хаусхофер сидел за широким столом, заваленным документами, и внимательно изучал стопку бумаг, в которой Бауэр признал собственный доклад. Профессор оказался бодрым крупным стариком. Тяжелый взгляд, большие усы над тонкими губами, мощные руки. Увидев Эльзу, Хаусхофер кивнул, коротко бросил:

— Привела?

— Вот он, профессор.

— Везунчик. — Хаусхофер перевернул последнюю страницу доклада. Прихлопнул ее ладонью и сделал неожиданный вывод: — Это настораживает.

В руках Хаусхофера оказалась круглая штука с множеством дырочек. Бауэр даже подумал, что это знаменитое «яйцо Фаберже», но только цвет у штуковины был местами темный, а местами серебристый. Профессор сдвинул какой-то рычажок, и у Бауэра случился приступ головной боли, который тут же прошел.

— Зачем, профессор? — поморщилась Эльза.

— Тебе тоже больно, внучка? — хмыкнул Хаусхофер. — Ничего, привыкнешь. Полезно выжигать заразу из своих генов. А она есть практически у каждого, в той или иной степени.

— Но вы сделали это для проверки? Я же рассказывала, что он работал с «Мьёллниром».

— Одно дело — твой рассказ, другое — необходимость убедиться самому. Что ж, рад: герр Бауэр имеет сравнительно чистую кровь и может помочь нам в наших затеях.

— Капитан Бауэр, — осмелился поправить старика Эрих.

Хаусхофер усмехнулся.

— Какая разница? Звания ничего не решают. А вот знания — да. Кто владеет знаниями, тот правит миром. Так?

— По-видимому, — ответил Бауэр.

— Но знания — слишком серьезная сила. Мы выпустили джинна из бутылки. Советы тоже переусердствовали... Но на своей земле у нас есть шансы выстоять. Однако до этого придется решить некоторые проблемы. И я надеюсь, что ты, Эльза, мне поможешь. Ты и твой новый друг.

— Что от нас потребуется? — спросила Эльза.

— Добраться до Англии и встретиться с Уинстоном Черчиллем. Война между нами и англичанами — война между людьми одной расы. Настоящая трагедия, которую необходимо прекратить как можно быстрее. В противостоянии надвигающемуся с востока кошмару нам понадобится каждый ариец. И совершенно неважно, откуда он родом: из Пруссии или Уэльса. Фюрер понимал это с самого начала. Поэтому в 40-м позволил англичанам эвакуироваться из Дюнкерка, а в 41-м по моей просьбе послал к ним Гесса. Но погрязшее в гордыне английское правительство и не подумало пожать протянутую нами руку дружбы.

«Ого. А ведь за знание об этом в гестапо могут три шкуры спустить...»

— Могут-могут, — подтвердил Хаусхофер, и Эрих вздрогнул от его колкого взгляда. Профессор читал его мысли!

Хаусхофер меж тем продолжил:

— После победы над большевиками фюрер снова предложил Альбиону мир. И снова получил отказ. Это переполнило чашу его терпения, что позволило Гиммлеру, ярому англофобу, уговорить фюрера пойти на крайние меры. Я оказался бессилен что-либо изменить.

— И?.. — Эльза взволнованно подалась вперед.

— Он приказал стереть Англию с лица земли.

— Но на англичан не действует «Мьёллнир»-бомба!

Хаусхофер не ответил. Он сдвинул бумаги в сторону, положил на стол портфель и начал в нем рыться. Эрих с интересом наблюдал за его манипуляциями и был очень удивлен, когда старик выудил из портфеля замшевый пенал, в котором, в свою очередь, лежало несколько золотых колец. Таких же, как у Эльзы, таких, какое было у Фогеля.

— Клянешься ли ты самыми страшными клятвами быть верным делу нации и заветам предков? — спросил старик Эриха.

— Клянусь, — пожалуй, слишком поспешно отозвался тот.

— Тогда держи, — Хаусхофер протянул ему кольцо. — Даже рыцарю и капитану вермахта я не могу сказать многого. Одному из нас скажу все. Но не обижайся на меня, если знания станут слишком тяжки. В этом случае уйди как мужчина и воин.

— Да, — во рту Бауэра пересохло. Он надел кольцо на безымянный палец правой руки и удивился, насколько впору оно пришлось.

— Мы нанесем три бомбовых удара, — сказал Хаусхофер, повернувшись к Эльзе. — По Глазго, Манчестеру и Бристолю. Оружием из Аушвица. Англии конец.

— А Лондон? — все еще ничего не понимая, спросил Бауэр.

— Лондон вместе с миллионами английских арийцев и большей частью Британии уйдет под воду. Побережье Франции, Бельгии и Голландии сметет чудовищным цунами, порожденным гибелью Атлантиды XX века, — профессор горько усмехнулся. — Весь мир окончательно окутают радиоактивные облака, а мы останемся одни лицом к лицу с древним ужасом Востока.

Эрих почувствовал, как в довольно-таки теплом подвале его прошиб холодный пот. Он почему-то безоговорочно верил этому старику. Знал, что именно так и будет.

— И что дальше? — довольно тупо спросил новоиспеченный капитан и член ордена Аненербе.

— Конец, — пожал плечами профессор. — Если, конечно, вы не сможете убедить Черчилля и его кабинет министров немедленно вывесить белый флаг.