«Если», 2009 № 08 (198) - [16]

Он строго посмотрел на Людочку:

— Парк создан не просто так. У него важное предназначение. Он заставляет новоприбывших инопланетников видеть последствия. Чтобы они — вы! — понимали, что так и будет, если вернется Дагон. Каждый — слышите, каждый! — осознавший инопланетник учитывается письменно. Вы все у меня тут. — Полусвет Леонидович постучал пером по бумаге. — Все абсолютно!

Людочка задумчиво прошептала:

— А я ведь почти поверила, что вся моя семья, все мои знакомые умерли…

Полусвет Леонидович коснулся мизинцем аксельбанта и строго произнес:

— Девочка моя, это для вашей же пользы. Как вы не поймете? Недостаточно знать, надо пощупать. — Полусвет Леонидович постучал кончиком пера по экрану. — Блажен тот, кто уверовал без веских доказательств, как говорится в неохристианском Новейшем завете, евангелие от Вебера. Но таких мало, к моему величайшему сожалению…

Людочка открыла глаза и спросила:

— Полусвет Леонидович, вы знаете, зачем мертвецам на могилы приносят крашеные куриные яйца?

Полусвет Леонидович посмотрел на Людочку с изумлением.

Я спросил, чтобы отвлечь его от Людочкиного вопросу:

— А что это за ангелы у вас все время падают? И лошади скачут?

Полусвет Леонидович почесал затылок:

— Нашему парку развлечений надо на что-то существовать. Большую часть прибыли обеспечивает «живая» реклама. Парадизские желтоперые ангелы — часть рекламного блока душистого мыла «Санкутарий». — Полусвет Леонидович достал из-под стола пачку мыла в золотистой упаковке с белыми крылышками и хорошо поставленным голосом произнес: — Мыло «Санкутарий»! Святейшее мыло Галактики! Мы очистим Вселенную от скверны! Наши устои…

Людочка закричала:

— А вы не боитесь уснуть в ванне и утонуть, Полусвет Леонидович?! Вы не боитесь, что мыло забьется вам в рот и вы не сможете дышать?!

Хватаясь за поручни, я добрался до пульта и, извинившись перед господином Бояркиным, прервал связь.

* * *

Нас встречала Ярцева. Когда мы с Людочкой выбрались из катера, смеясь и подначивая друг друга, она всплеснула руками и воскликнула:

— Маркин! Людмила! Что с вами такое? Грязные какие! Особенно ты, Людмила, прости господи…

— Кажется, мы нечаянно сели в жерло вулкана, — растерянно моргая, сказала Людочка. — Троглодиты мы глупые. Ладно, я в душ. В душ, в душ, скорее в душ! — пропела она, расхохоталась и убежала. Я остался наедине с Ярцевой и плюшевым мишкой.

Ярцева смотрела на меня.

Я мыслил.

Мишка существовал.

Навигатор сказала, нервно теребя беджик:

— Я знала, что вы быстро вернетесь. Для вас я всего лишь навигатор, важная, но бездушная шестеренка в отлаженном механизме, но, Маркин, я очень хорошо чувствую, как…

Я сказал:

— Ярцева, ты слишком пафосная. Говори попроще.

Она покраснела и опустила голову.

Я хлопнул ее по плечу:

— Ладно, не обижайся, троглодитка. Я пошутил!

Ярцева прошипела сквозь зубы:

— Оставь фамильярный тон, Маркин. Немедленно садись за недельный отчет. И передай шалашовке Людочке, чтобы тоже принималась за работу. Хватит лодырничать. Я доложу капитану, что вы прибыли.

Я отошел от нее. С такой Ярцевой связываться я не рисковал.

Навигатор холодно кивнула и спросила:

— А что случилось с половником, который я тебе подари… который я забыта на кухне?

Я смущенно хмыкнул:

— Маринка его съела.

Ярцева побагровела, ничего не сказала и ушла, громко хлопнув дверью.

Я пошел на кухню, чтоб рассказать печке о наших с Людочкой приключениях на Парадизе. По дороге я встретил Марину. Марина выцарапывала когтем на стене слово «Тотенкомпф». Я, ничуть не удивившись, подошел к инопланетной девочке и присел на корточки рядом. Марина сначала посмотрела на меня угрюмо, неприветливо, но заметно обрадовалась, увидев мишку.

— Это мне? — спросила она требовательно и вцепилась в медведя.

Я сказал:

— Тебе. — И отпустил мишку.

Девочка, брезгливо сморщив носик, приподняла зверя кончиками коготков за лапу и спросила:

— Почему он такой грязный? И что за дурацкая звезда на животе? Ты его в секонд-хэнде покупал?

Я пожал плечами.

— Не помню. Кажется, на барахолке какой-то.

— У него глаза обгорели, — сказала Марина. — Это хорошо. Он не увидит того, что я с ним буду делать. — Она засмеялась счастливым детским смехом: — Какая я все-таки милосердная.

Я улыбнулся.

Она посмотрела на меня исподлобья и сказала:

— Маркин, в благодарность за мишку я открою тебе секрет. Не каждый чужак удостаивается такой чести.

Я сказал:

— Ценю твое доверие.

Маринка сказала:

— В своей сумочке я храню много тайных вещей. И сейчас я достану одну из них. — Она потянула за красный шнурок, стягивавший верх сумки. — Обещаешь хранить в тайне то, что увидишь?

— Обещаю.

Марина испытующе поглядела на меня, кивнула и, порывшись в сумочке, достала самую обычную пластиковую зажигалку.

Она сказала:

— Я использую этот древний артефакт, чтобы сжечь зверя.

Я едва сдержал улыбку и с важным видом кивнул.

— Сначала я вымою медведя, потом растерзаю, а затем сожгу, — заявила девочка.

Я поднялся и сказал, постаравшись, чтобы мои слова прозвучали серьезно:

— Храни тайные вещи как зеницу ока, Марина. Они не должны попасть в плохие руки.

Маринка кивнула и побежала прочь, укачивая мишку и напевая:

Sch, kleines Baby, weirinicht mehr, die Mami