«Если», 2009 № 06 (196) - [57]

Коровин взобрался в горку и вошел в дом. Все было именно так плохо, как он и предполагал. От роскоши резало глаза. Лейблы и логотипы с каждого предмета со всей ненавязчивостью впивались в мозг. Каждая комната была нафарширована новейшей техникой, расставленной по-дизайнерски — красиво и бестолково.

Начав общение с домом, Коровин быстро сполз на недоязык, состоящий из простейших команд. Терем старался как мог, но под глянцевой коркой псевдоинтеллектуальной системы скрывался несовершенный ржавый механизм обработки информации, устаревший лет на пятнадцать.

Коровин поиграл интерьерами. Было забавно смотреть, как тонут в полу диваны и тумбочки, ползают по стенам картины и плазменные панели, как из бездонных недр Терема выплывают на свет ранее спрятанные предметы. Действительно, любой конечный пользователь мог подобрать обстановку на свой вкус, раз уж даже строптивому Коровину удалось найти вариант интерьера, в котором со временем он почувствовал бы себя уютно.

Но бобрисовское «не прет» наиболее четко отражало суть проблемы.

Терем закупал продукты, стирал и гладил белье, следил за чистотой в самом себе — но оставался устройством, сложным устройством, не способным даже на долю секунды показаться живым.

Программирование любого уровня — это всегда немножко шаманство. Без умения красиво раздувать щеки Коровин никогда не оказался бы там, куда его занесло сейчас. В широких креслах замерли, как кролики перед питоном, незадачливые вип-строители, возглавляемые Нилом Зеровичем, и пожирали Коровина взглядами.

По левую руку от главного барыги теремной индустрии сидел по стойке «смирно» хмурый тип в допотопном твидовом костюме, отвечавший за смету и обоснованно ожидавший тяжелых испытаний. По правую — морщил переносицу круглолобый конструктор. Его редкие волосы были так прилизаны, будто он только что снял каску.

Ефим Бобрис, упакованный в чуждый его вольной натуре костюм с удавкой, скромно сидел в сторонке, поглядывая на Коровина невинным взглядом шестимесячного младенца.

С другого края разместился харизматичный разгильдяй, явно из дизайнеров — Коровин сразу признал своего. В темном мире эргономики и дизайна интерфейсов выживали только те, кому хватало твердости неустанно делать вид, будто ситуация находится под их непосредственным контролем.

Доклад Коровина был по-медицински жесток.

— Давайте без экивоков. Я вижу две проблемы, — сурово сказал Коровин, сложив из пальцев «козу» и предъявив ее Нилу Зеровичу.

Тот забился в угол кресла.

— Первая: при разработке концепта вы изначально ограничили свою фантазию рамками имеющихся представлений о комфорте. Дорогой дизайн и эксклюзивные бренды — это прекрасно! Вы запрятали в шкатулку Терема столько замечательных сюрпризов… Но потенциальные возможности потеряны — ведь вы мыслите старыми категориями!

Коровин понемногу входил в раж.

— Возьмем, к примеру, шкаф. Шкаф — это унизительно!!! Вы вбухали в этот проект неимоверные ресурсы, привлекли лучшие умы во всех областях, включая смежные, использовали самые передовые разработки — и что? Зачем все это? Кому нужен полуфабрикат? Строили цифровой дом — дайте же ему до конца стать таковым! Кликая по ссылке в Интернете, вы не интересуетесь реальным местонахождением странички с голой девкой! Так почему же, проектируя дом, вы заранее заставляете его будущего хозяина заморачиваться такими вопросами, как «где», «куда», «откуда»? Что за радость жить в доме, где нет ни одного постоянного предмета мебели, если нужно запоминать, где лежит свитер, а где — альпеншток!

Почувствовав, что вокруг сгущается недоуменная тишина, Коровин поправился:

— Или, скажем, ключи от вертолета… Но это половина беды! Вторая проблема: вы даже не попытались одушевить Терем! У него мозгов чуть больше, чем у пылесоса. Ну, кто-нибудь из вас хотел бы жить в пылесосе?

— Вы считаете такое сравнение уместным? — Нил Зерович сморщился, как от боли.

— Куда уж!.. — констатировал Коровин. — Знаете, на что похож Терем сейчас? На бездушную машину, которая тырит ваши бюстгальтеры!..

Человек без каски сделал протестующий жест.

— …Без вашего ведома двигает стены, меняет мебель, покупает продукты! Сальери техногенного мира! «Бочонок амонтильядо» на цифровой лад! Здесь не станет жить ни один вменяемый человек!

— Что же делать? — человек в твиде совсем спал с лица. — Разработка обошлась нам в астрономические суммы, и ничто не предвещало…

— Менять интерфейс, — скромно сказал Коровин. — Такой дом должен стать заботливой нянькой, дворецким, секретарем, но для этого он должен хоть немного понимать вас. Не ваши дурацкие команды «Курицу разморозить!» или «Затенить окно в спальне!» — а вас, вас самих. Я не скажу почувствовать, но проявить эмоциональный резонанс. Эмодом — вот сущность, которая будет адекватна величию вашего замысла!

Нил Зерович скукожился в своем кресле, как муха в гостях у паука.

— А для этого нужно, чтобы Терем едва заметно сопротивлялся командам — немножко, самую малость! — Коровин добрался до главного. — Те, чье состояние… кто в состоянии купить подобное жилье, как правило, внутренне одиноки. Дайте дому поговорить с ними, стать собеседником, советчиком, друганом и наперсницей!