«Если», 2009 № 05 (195) - [15]

Все эти разговоры, споры и претензии были неприятны Мэри, хотя то, как проявили себя ее родители и сестры в эти горькие дни, вряд ли стало для нее сюрпризом. Ей было тяжело еще раз убедиться, что ее родственники, к сожалению, не самые лучшие люди, однако это, как ни странно, не заставило Мэри ожесточиться. Смерть Китти объединила семью впервые за много-много лет, и Мэри подозревала, что и в будущем подобное сможет повториться только в случае, если умрет кто-то еще. Как бы там ни было, ее отец выглядел таким мрачным и подавленным, каким Мэри еще никогда его не видела. Когда же настал день похорон, даже миссис Беннет оставила свои театральные всхлипывания, и на ее лицо легла печать такого искреннего горя и таких глубоких переживаний, на какие Мэри уже не считала ее способной.

Вечером того же дня, когда тело Китти упокоилось в семейном склепе на крошечном кладбище в Пемберли, Мэри допоздна засиделась в гостиной с Джейн, Элизабет и Лидией. Они пили мадеру, и Лидия, захмелев, рассказала немало смешных и глупых историй о том, как они с Китти напропалую флиртовали с офицерами меритонского милицейского полка^{8}. Было уже далеко заполночь, когда Мэри наконец легла, чувствуя, как кружится у нее голова от вина, смеха и слез. Дождь прекратился еще утром, погода улучшилась, и она некоторое время следила за тем, как ползет по стеганому покрывалу луч лунного света, врывавшегося в раскрытое окно вместе со свежим воздухом, запахами влажной земли и шорохом листвы над озером. Вскоре Мэри заснула тяжелым, без сновидений, сном. Уже перед самым рассветом ее потревожил яростный лай собак на псарне, но она не придала этому значения. Перевернувшись на другой бок, Мэри с головой укрылась одеялом и спала, не просыпаясь, до самого утра.

А утром Мэри узнала, что кто-то взломал склеп и похитил тело Китти.

Старшему конюху Мэри сказала, что миссис Беннет просила ее съездить в лэмбтонскую аптеку за лекарством, и велела запрячь для нее двуколку. На самом же деле, воспользовавшись суматохой и суетой, которую сестры подняли вокруг матери, не преминувшей лишиться чувств, лишь только ей стало известно о похищении тела дочери, Мэри собиралась побывать в Мэтлоке. Старший конюх дал ей лучшую лошадь из конюшни Дарси — быструю, но послушную, поэтому, несмотря на отсутствие надлежащего опыта, Мэри добралась до города меньше чем за час. Увы, она не замечала ни обрызганного солнцем великолепия летнего утра, ни ласкающих взгляд картин, на которые не скупилась расстилавшаяся по обеим сторонам дороги долина. Перед ее мысленным взором сменяли друг друга совсем другие, не столь приятные образы и видения, а чаще всего она вспоминала созданное Франкенштейном чудовище, каким оно явилось перед ней в лесу.

В Мэтлоке Мэри поспешила в гостиницу «Старый Бат», чтобы справиться о Викторе. Консьерж, к которому она обратилась, ответил, что мистера Франкенштейна не видели в гостинице со вчерашнего вечера, однако со слов мистера Клерваля ему было известно, что оба швейцарца собирались покинуть город сегодня, во второй поло-, вине дня. На всякий случай Мэри оставила у консьержа записку, в которой просила Виктора ждать ее в ближайшем постоялом дворе, а сама отправилась в мясницкую лавку.

Однажды, несколько лет назад, Мэри уже приезжала сюда с Лиззи, но ей показалось, что с тех пор в лавке мало что изменилось. В полутемном помещении с низким, засиженным мухами потолком толпились слуги и служанки, покупавшие к ужину ветчину и бараньи окорока. У колоды работал топором сам мистер Пиггот-старший, а упаковывал покупки высокий, румяный парень с густыми каштановыми волосами и красивыми зелеными глазами. Укладывая в корзинку одной из покупательниц большой бумажный пакет, он отчаянно заигрывал с девушкой и даже проводил ее до стоявшей на улице повозки.

Вернувшись в лавку, молодой человек заметил Мэри, которая стояла посреди торгового зала. Окинув ее быстрым, оценивающим взглядом, он сделал шаг к ней.

— Чем могу служить, мисс?

— Роберт, если не ошибаюсь? Роберт Пиггот? Моя сестра рассказывала мне о вас.

Улыбка молодого человека погасла.

— Вы мисс Беннет? Мэри Беннет? — Да.

Потупившись, Роберт некоторое время изучал мыски своих башмаков, потом сказал:

— Мне очень жаль, что с мисс Кэтрин случилась такая беда.

Жаль-то жаль, но не настолько, чтобы, бросив все, повидаться с Китти, пока она еще была жива, подумала Мэри. Она, однако, удержалась от упреков. Вместо этого она спросила, стараясь говорить как можно мягче:

— Вас не было на похоронах. Быть может, учитывая характер ваших отношений, вы побывали на могиле позднее, чтобы оплакать мою сестру в одиночестве?

Роберт покраснел и неловко переступил с ноги на ногу.

— Нет, я там не был. Мне нужно было работать. Мой отец…

Мэри кивнула. Она видела достаточно, чтобы по достоинству оценить стоявшего перед ней любовника сестры. Такой не посмеет осквернить могилу ни из-за любви, ни из-за чего-либо другого. Пропасть, разделявшая этого провинциального Лотарио^{9} — красивого, беспечного и бесчувственного — и воображаемого героя, каким он представлялся Китти в ее мечтах, заставила Мэри еще сильнее сострадать своей безвременно ушедшей сестре. Насколько же близка она была к отчаянию, чтобы не видеть очевидного, бедняжка!..