«Если», 2008 № 09 (187) - [6]

Очень похоже на правду, что федералы имеют доступ к рфид-ба-зам. С санкции прокурора или при помощи хакера, с добровольного согласия владельцев или не без давления – разве это важно? И все же…

– Ты слышал? – замер над рюкзаком Зах. Я отрицательно покачал головой.

Он повел вокруг подзорной трубой:

– Все в порядке. Это Сет.

Сет тоже пришел? Еще один удар по юношескому самомнению.

Вскоре мы услышали шарканье и пыхтение – приближался Сет. Короткий, но крутой подъем к пещере стоил ему одышки. В два раза пуще он засопел, увидев внутри меня.

– Здравствуй, Тим. – Сет вынул цз кармана китайских слаксов пачку мятых купюр. – Из малой кассы. Старые бумажки, без чипов. Больше взять не мог – заметили бы.

Выходит, Сет соучастник! Внезапно обрели смысл его давешние намеки на рфиды. Я вконец растерялся.

— Но почему, Марк… то есть Зах. Зачем тебе это понадобилось? Зах прислонился к стене пещеры.

— Из-за НЦКР.

* * *

В одиннадцатом классе мы по истории мировых цивилизаций проходили антиутопии: «Ферма животных», «О дивный новый мир», «1984». Чтиво жутковатое, но интересное, как след ушедшей эпохи. Ведь 1984-й был еще до моего рождения.

И вот теперь, в пещере, я понял, каким раньше был наивным. Большой Брат жив и прекрасно себя чувствует, только его настоящее имя НЦКР.

Национальный центр консолидации рфид.

Скажу в свое оправдание: а кто тогда был в курсе происходящего? Может быть, Конгресс? Нет, кроме комиссий по надзору за разведывательной деятельностью, в конгрессе никто ничего не знал. Пресса тоже. И организации по защите гражданских свобод. И компании, вынужденные платить информационную дань федеральным агентам.

Чем шире распространена программа, тем ближе к телу держит ее Внутренняя безопасность, такой вот парадокс. Секретный информационный склад, где хранятся сделанные по всей стране рфид-записи – это, если хотите, дом с окнами в жизнь практически всех нас. Й эту программу федералы ни на миг не выпустят из рук.

До Заха дошли слухи о НЦКР, когда он работал на ФБР консультантом по компьютерам. Это открытие и побудило его уйти в подполье. Стоит ли удивляться, что они так стремились его заполучить? Стоит ли удивляться, что федералы так рьяно боролись с его присутствием в Сети? Разумеется, ничего они не добились. Блог, куда я заглядывал, размещен на зарубежном сайте. Однако на этом блоге, при всем его антирфидном пафосе, ни слова о НЦКР. Зах не хотел привлекать внимания к своей истинной цели?

Голова шла кругом. У меня на одежде и обуви есть рфид-этикетки, даже на деньгах в бумажнике. В любом магазине они вопиют о моем присутствии. В покрышках машины тоже есть чипы, возможно, данные с них считываются и записываются на каждой автозаправке, на каждом пункте сбора дорожной пошлины, даже если плачу наличными. Может, в Хэдли и не так, но в любом крупном городе – наверняка.

И ведь не ко мне одному это относится, но и к тремстам миллионам сограждан. Что уж говорить о необоснованных обыске и выемке – эта проблема теперь выглядит пустяковой. Я не технарь, а будущий историк, и я не представляю себе, как можно управляться с таким массивом данных.

Но когда я произнес этот вслух, Зах ответил просто: разделяй и властвуй. Даже в моем стареньком «Айподе» восьмидесятигиговый жесткий диск, а ведь «Эппл» продает «Айподы» миллионами. Те же детали, что доступны «Эпплу», закупают и федералы. И хранение огромных запасов информации от рфидов – проблема вполне решаемая.

А как насчет поиска в этих запасах того, что может понадобиться?

– Для параллельного суперкомпьютера это не слишком трудное дело, – ответил Зах. Потоки данных стартуют во временной последовательности, организованной в месте прочитывания этикеток. Компаниям пришлось бы очень постараться, чтобы не пользоваться этой предварительной сортировкой. Корреляция данных йз различных источников тоже задача решаемая. В кредитных рейтинговых агентствах постоянно так обрабатываются потребительские данные.

Я был почти в шоке, а вот Сет ничуть не выглядел удивленным. Они с Захом родственные души, и Сетова технофобия здесь не помеха. А может, дело как раз в ней.

День выдался прохладный, но Сет потел. Он вытер тыльной стороной кисти лоб.

— НЦКР где-то неподалеку? предположил я.

— НЦКР – распределенная система. – Сет допил пиво и пояснил: – Основной региональный центр Каролинского участка в Чарлстоне. Запасной штаб в Шарлоте.

Оба города оказались в карантинной зоне. И это не совпадение. Но почему именно наш район? Сет опять вытер лоб.

— Ребята, еще пивка?

— Идет. – Я повернулся к выходу из пещеры. В кустах ярдах в пятидесяти за ручьем, где охлаждалось пиво, что-то шевельнулось. Зах, может, мне померещилось, но…

Зах глянул, куда я показывал.

– Сет, за тобой никто не увязался? Сет нахмурился:

— Вообще-то я не обращал внимания. Видел, правда, седан последней модели возле твоего дома. Среди здешних пикапов – белая ворона. Решил, что Джонс и его команда поджидают тебя, ну и пошел спокойно дальше.

— Парни, мы влипли, – сказал Зах. – Если ты, Сет, заметил федералов, то и они могли заметить тебя.

«И двинуть следом», – закончила логика.

Я ничего противозаконного не сделал, но все равно было страшно. Ясно же, что тайна НЦКР покрыта мраком. А ну как они заподозрят, будто мне известно то же, что и Марку?