«Если», 2008 № 05 (183) - [21]

С Мори произошла метаморфоза. Абсолютно невероятная. В ту ночь он отказался от болеутоляющих, а назавтра стал тасовать карточную колоду, чего не мог делать много лет. Доктора заявили, что это почти чудо: мол, иногда артрит дает ремиссию, но чтобы так быстро и до такой степени… Мори вежливо выслушал их, а когда мы остались одни, сказал мне: у него нет ни малейших сомнений, что все это дело рук Аластера Баффла.

Он продал пару акций, которые берег неизвестно для чего, и на следующей неделе мы снова отправились в Лавку чудес.

— Добро пожаловать, мои когда-то юные друзья, — приветствовал Баффл, когда мы вошли в магазинчик. — Что показать вам, джентльмены, на этот раз?

— Все, что хотите! — ответил Мори.

— Дайте подумать, — протянул Баффл. — А! Вот оно! Именно то, что нужноОн вышел в заднюю комнату и через минуту вернулся с маленькой белой лабораторной мышкой в огромной клетке, которая больше подошла бы для шестидесятифунтового пса.

— Вертящийся дьявол с Нептуна! — объявил он. — Одно из редчайших созданий в Солнечной системе, если не в Галактике.

— Ну да, конечно, — скучающе бросил я.

— Вы в этом сомневаетесь? — спросил он тоном кота, играющего с мышкой, причем мышкой был я.

— Разумеется, сомневаюсь.

— О, вы, Фома неверующий! Что вас так беспокоит?

— Если не считать внешнего вида? А он дышит?

— Разумеется, — заверил Баффл. — А почему вы спрашиваете, мастер Силвер?

— Потому что Нептун — газовый гигант, где нет кислорода.

— В самом деле? — искренне удивился Баффл.

— В самом деле, — подтвердил я.

Баффл пожал плечами.

— Ну… мне сказали, что он с Нептуна, но с таким же успехом это мог быть Поллукс IV.

— Чушь! — взорвался я. — Эта белая мышь из зоомагазина за углом.

— Если вы так считаете, мастер Силвер… — пожал плечами Баффл и, внезапно наклонившись над клеткой, крикнул: — Бу-у-уМышь в мгновение ока превратилась во что-то рыжеватое, пятидесятифунтовое, рычащее, вращающееся по кругу и хлопающее двумя парами рудиментарных крыльев.

— Какого черта?! — взвился я. — Что это за пакость?

— Я уже сказал, — отозвался Баффл с самодовольной ухмылкой.

— Вы живете в изменяющейся Вселенной, мастер Силвер. Никогда не считайте, будто все меняется в одном и том же ритме и одновременно.

Он показал Мори Вертящегося дьявола и отнес клетку в заднюю комнату.

— Этот парень — сумасшедший и крайне опасный, — прошептал я Мори. — Давай выбираться отсюда, ко всем чертям.

— Делай, что хочешь, — отмахнулся он. — Это настоящий волшебник. А мне позарез нужно еще одно чудо. Я остаюсь.

Я понял, что дальнейшие споры бесполезны, поэтому сел и уставился на культовую маску смерти, висевшую на стене. Смотрел и честно пытался игнорировать отчетливое и, прямо скажем, неприятное впечатление от ее широкой улыбки, адресованной непосредственно мне.

— Сегодня вы лучше выглядите, мастер Голд, — заметил Баффл, подходя к нам. — Счастлив видеть, что болезнь, от которой вы страдали, оказалась вполне излечимой.

— Она была неизлечимой, пока я не встретил вас, — признался Мори.

— Я польщен уже тем, что вы такого высокого мнения о моих способностях, но я всего лишь простой владелец магазина. А теперь, когда я показал сегодняшнее чудо, какой фокус пожелаете купить?

— Я ничего не вижу правым глазом, — вздохнул Мори. — Глаукома, поражение роговицы, сам не знаю. Куча слов и терминов, которые ни черта не значат. Сделайте с моим зрением то же самое, что сделали с артритом.

— Вам нужен бог, — улыбнулся Баффл. — Повторяю, я всего лишь владелец маленького магазинчика.

— Я хочу чуда. Вы творите чудеса.

— Я занимаюсь фокусами.

— Одно и то же, — настаивал Мори.

— Попроси какой-нибудь другой фокус, — буркнул я, раздраженный благоговейным взглядом Мори. — Бьюсь об заклад, он может сделать слепого хромым.

— Цинизм вам не к лицу, мастер Силвер, — покачал головой Баффл. Сунул руку в карман, вытащил крохотный кувшинчик, наполненный чем-то вроде пыли, и отдал Мори: — Положите малюсенькую щепотку этого в стакан с водой и промойте глаз. Боль сразу ослабнет.

— Никакой боли, — возразил Мори. — Я слеп.

— Я не доктор, — извиняющимся тоном ответил Баффл. — И разбираюсь только в обманах зрения.

Мори забрал порошок с собой, промыл глаз — и на следующее утро прозрел.

После этого он обратил в наличные все свои ценные бумаги (таковых оказалось немного) и стал возвращаться в лавку каждые несколько дней, иногда со мной, иногда — один, в те дни, когда я просто не мог вынести его преклонения перед Баффлом. Он стал делать отжимания и приседания по утрам и совершать долгие энергичные прогулки вечерами. Раньше, когда мы пытались вспомнить всех членов великой команды «Медведи», он путал Гейла Сейерса и Уолтера Пейтона или считал, что Сид Лакман и Лаки Как-его-там были одним и тем же человеком, но теперь к нему вернулась память.

В скольких штатах одержал победу Гарри Трумэн в 1948-м? Сколько мячей забил Майкл Джордан в свой первый сезон? Когда вышла первая золотая пластинка Розмари Клуни? Он мог ответить на любой вопрос.

Зато мне Аластер Баффл ни разу не предлагал продать фокус, а я никогда не пробовал что-то купить. Мори уговаривал меня попытаться, но я провел более девяноста лет, коллекционируя все эти недомогания и хвори, так что, считаю, они честно заработаны. Но мне было очень тяжело наблюдать, как Мори с каждым днем становится все сильнее. Из нас двоих я всегда был крепче физически, но теперь впервые в жизни не мог угнаться за ним. Даже волосы у него стали гуще. Когда кто-то однажды спросил, не мой ли он сын, я едва сдержался, чтобы не врезать обоим своей тростью.