«Если», 2007 № 12 (178) - [70]

Она задумалась, наморщив лобик.

— Вы всего не знаете, — медленно проговорила она. — Я не хотела говорить сразу и, видимо, совершила ошибку. Алекс в опасности. В очень большой опасности.

— Вот как!

— Это правда. Его разыскиваю не только я, но и Синдикат. Их люди следят за каждым нашим шагом. Именно поэтому я здесь, у вас. Мне просто больше некому доверять.

Синдикат — это серьезно. Если она не лукавит, Алекс действительно попал в сложное положение. Что-то мне подсказывало, что Вайда действительно говорит правду.

— Что нужно Синдикату от Алекса?

— Они просто хотят его убить. Алекс нашел что-то очень важное. Синдикат намерен уничтожить информацию вместе с ее источником. Если ему не поможете вы, то не поможет никто. Мы должны отыскать его раньше — это единственный выход! Он рассчитывал на вашу помощь, он рассказывал о вас так много…

Я задумался. Десантники не оставляют друг друга в опасности. И хотя я сейчас не удел — временно или постоянно, — Алекс все равно навсегда останется моим партнером. Нас слишком мало, чтобы не ценить жизнь друг друга.

— Почему вы молчите? — спросила Вайда. — Что вы решили?

— Вы мне просто не оставили выбора, — усмехнулся я. — Я помогу вам найти Алекса. Но прежде вам нужно окончательно поправиться.

— Хорошо, — она вытянулась на кровати и закрыла глаза. — Надеюсь, когда-нибудь вы мне расскажете, почему решили стать отшельником, — пробормотала Вайда напоследок.

Может быть, когда-нибудь и расскажу, подумал я. Правда, не понимаю зачем. Вряд ли ей удастся понять, что означает тихое, всепоглощающее отчаяние от осознания тщетности усилий, усталость несбывшихся надежд и просто человеческая усталость — и все это накапливается в течение десятков лет. Мы все рано или поздно начинали испытывать чувство вины за неудачу наших попыток спасти свою цивилизацию, мы раньше и намного острее других ощущали неизбежность конца, пусть и отнесенного во времени на тысячелетие. У каждого из нас наступал момент, когда он должен был уйти. Некоторые из нас возвращались. Нас не пытались удерживать и с радостью принимали обратно. Двери «Десанта» всегда оставались открытыми в обе стороны. Я продержался дольше многих, но такой день наступил для меня пять лет назад. Он неплохой парень, этот Алекс, но именно рядом с ним — молодым, полным надежды и непоколебимой уверенности в успехе — я ощутил, насколько сильно устал. Почувствовал столь остро, что дожидался окончания нашего последнего с ним двухмесячного поиска, как всегда, совершенно бесплодного, с огромным трудом. Сразу после возвращения я ушел, к моему решению Алекс не имел ни малейшего отношения, что бы ни болтали на этот счет в коридорах штаб-квартиры «Десанта»…

И я до сих пор не мог ответить на вопрос, который часто себе задавал: ушел навсегда или только на время…

— Я бы хотела, чтобы вы подписали со мной контракт, — неожиданно заявила Вайда после завтрака.

— Это еще зачем? — удивился я.

— Вы согласились выполнить определенную работу, за которую я намерена вам заплатить.

— Если я не подпишу, вы не заплатите?

— Контракт — основа цивилизованных отношений в бизнесе, — изрекла она. — Он гарантирует выполнение обязательств, взятых на себя сторонами.

Мое лицо оставалось каменным, и Вайда дала обратный ход.

— Я только хочу, чтобы ничто и никто не помешал вам получить гонорар, — тон ее был почти умоляющим. — Поймите, Людвиг, для меня это очень важно. Пока что я имею право подписывать подобные документы, но все может в любой день измениться. Я не желаю, чтобы ваша работа осталась без вознаграждения. Пожалуйста, сделайте это… ну просто из вежливости, что ли…

Мы с ней пошли к компьютеру, и спустя несколько минут наше соглашение приобрело официальный статус. Ураган кончился, связь Форта c цивилизацией была восстановлена, договор с моей подписью и отпечатками пальцев отправился по волнам эфира в соответствующие реестры Города и далее, вплоть до Центрального Депозитария Земли.

С того дня, когда я принес Вайду в Форт, минуло четверо суток. Как я и предполагал, к этому времени она окрепла настолько, что можно было трогаться в путь. Вайда заставила бы меня отправиться раньше, если бы не ураган. Только вчера вечером его сила постепенно начала ослабевать. Сегодня утром о буре напоминал лишь легкий ветерок, но тронуться немедленно, как того желала Вайда, мы не могли.

Дверь оказалась заваленной наметенным песчаным барханом. Под ним же был погребен и пескоход. Мне пришлось вылезти наружу через верхний люк, а потом до полудня расчищать выход, перебросав не менее трех тонн песка. Как обычно, вслед за ураганом пришло кратковременное потепление: термометр показывал всего минус пять, так что работа была отчасти в удовольствие.

Нетерпение Вайды было так велико, что вначале она даже попыталась мне помогать и минут десять ковыряла песок, но быстро устала и бросила лопату. Некоторое время после этого она суетилась рядом, словно щенок в поисках забав, а потом надолго скрылась в доме, за что я был ей чрезвычайно признателен.

К обеду я очистил площадку перед дверью и откопал пескоход. На первый взгляд, буря его не повредила, но проверить механизмы все же не мешало. Этим я и занялся без спешки. Торопиться теперь было ни к чему: чтобы попасть в Город засветло, туда следовало отправляться на рассвете, подвергать Вайду опасностям ночевки в пустыне я не собирался. Как ни странно, когда я сообщил о своем решении, ее это ничуть не огорчило. Она лишь ухмыльнулась и отправилась осматривать мои плантации.