«Если», 2007 № 12 (178) - [34]

Петров выбрал лавину следствий, обернулся и шагнул к месту незначительного инцидента. На тротуаре лежал какой-то закругленный предмет. Борис присел и поднял его. Находка оказалась увесистой, матово блестела в скудном свете фонарей, а ее поверхность была рассечена какой-то замысловатой вязью букв. Петров прищурился и запихнул предмет в карман пальто, после чего продолжил путь.

Едва очутившись в уютном тепле прихожей своей квартиры, Борис снял пальто, извлек находку из кармана и прошествовал в гостиную. Порывшись в шкафчике, он нашел наконец лупу и переместился к столу.

Формой предмет здорово напоминал компьютерную мышь. С одной стороны мерцала красная звездочка, а с другой обнаружилось миниатюрное отверстие. Ничего особенного. Вот только эта надпись — гравировка отчетливая, но начертанные символы абсолютно не знакомы Петрову. На ощупь предмет оказался прохладным и твердым, а нож не оставил на поверхности ни царапинки. Наверное, из какого-то металла, почему-то решил Борис. На этом он и закончил визуальный осмотр находки. Потом задумался, разглядывая вещицу, но никаких идей относительно того, кто и с какой целью создал эту штукенцию, так и не родил.

Петров еще повертел странную «мышь» в руках и отложил в сторону, решив, что утро вечера мудренее. Но когда, направляясь к спальне, он выключил свет в гостиной, то вдруг услышал слабое потрескивание, а комнату всего на какое-то мгновение наполнило ослепительное синеватое сияние. Всего лишь вспышка — и темнота. Потрясенный Петров замер на пороге спальни. Медленно развернувшись, он щелкнул выключателем. Находка мирно покоилась на скатерти. Сколько ни крутил он ее в руках, никаких изменений не обнаружил. Разве что звездочка равномерно помигивала. На всякий случай инженер переложил штуковину на бетонный подоконник — подальше от легковоспламеняющихся предметов. Немного успокоившись, Борис снова выключил свет — ничего! — и вошел в спальню.

Заснул Петров быстро.

В течение нескольких следующих дней все мысли инженера Петрова кружились вокруг странной находки. Что с ней теперь делать? Отнести в какой-нибудь НИИ? А если окажется, что это всего лишь банальнейший прибор, ведь как инженер он не обязан знать всю технику? Его же засмеют! А может, это какое-то экспериментальное устройство, жутко секретное? Тогда с какой стати ему валяться посреди улицы? И что означала эта синяя вспышка? Борис спинным мозгом чувствовал: что-то тут не так. И жутко злился, не умея объяснить себе, что именно не так в этой псевдомыши.

Наконец Борис решил посоветоваться с друзьями. Ведь на то друзья и существуют, чтобы выручать в беде, а сомнения и отсутствие ответов на тысячи вопросов — самая настоящая беда для солидного человека.

Итак, предмет сперва перешел в руки Юлия, который был докой по части электроники. Юлий констатировал, что странная находка никаких точек соприкосновения с серьезной технической наукой не имеет. Тогда «мышь» перекочевала в кабинет Виктора, замзава лабораторией контроля сварочных работ. Там предмет просветили рентгеном и установили жутко сложную микроструктуру его начинки, выделили даже какие-то конфигурации из миниатюрных круглых образований. И все. Зачем? Как? Непонятно! Пришлось идти на поклон к «химическому богу» Петру, который ухитрился с невероятным трудом соскоблить с поверхности находки чешуйку для пробы. Анализ оглушил и ошарашил. Находка представляла собой сплав на основе титана, в состав которого входили редкие полоний, франций, актиний, плюс еще один неизвестный элемент из пустой клетки периодической таблицы. Петр авторитетно заявил, что килограммовый золотой слиток — сущая дешевка рядом с этим чудным артефактом. Во как!

В итоге, когда находка вернулась к своему обладателю, о ней было известно одно: она стоит бешеных денег.

И вот в субботу Борис созвал «консилиум» — разумеется, в их любимом кабачке. «Ученые мужи» заняли круглый стол в углу пивнушки и какое-то время молча разглядывали загадочный предмет, бесперебойно мигающий красным глазком.

Наконец Петров нарушил молчание:

— На неделе я показал это филологам университета, надеялся, что кто-нибудь сумеет прочесть надпись. Однако даже самые именитые лингвисты не смогли распознать этот язык. Такого языка, говорят, не существует и никогда не существовало — мы бы, дескать, знали. Просили оставить им вещицу для более детального изучения, но я не согласился. Один доцент, большой спец по мертвым языкам, и вовсе уверен, что надо мной просто подшутили — нацарапали закорючки забавы ради, да и…

— Нацарапали? — перебил Петр. — Ну-ну, филологи, что с них взять! Ха, нацарапали!

— Скажу вам так, мужики: перед нами предмет сверхсекретной технологии! — вмешался Юлий. — Что, конечно, не объясняет ни надпись, ни тот факт, что эта хрень вот так просто валялась на улице. Ведь если она и в самом деле как-то связана с оборонной промышленностью, тогда какой идиот мог обронить ТАКОЕ?!

— Предмет функционирует! — напомнил Борис. — Не перестает мигать с того самого вечера, когда я наблюдал вспышку.

— Вот в этом и загадка, — промямлил Виктор. — Мерцает-то не диод, не лампочка, а собственно корпус, точнее, точка на нем. Непонятно, каким образом — электроника тут явно ни при чем. Ты вот что, Боря, выброси эту штуковину от греха подальше. Или продай кому-нибудь, кто предложит хорошие деньги. Иностранцам хотя бы.