«Если», 2007 № 11 (177) - [114]

Мир, созданный соавторами еще в 2002 году в повести «Бесценная награда», в трилогии получил наконец логичное космогоническое обоснование. Правда, чтобы это обоснование уяснить, двум наиболее симпатичным персонажам — ангелу Энджи и демону Гэлу, добрую половину книги выступающему в роли героя-рассказчика, пришлось совершить путешествие на пять тысяч лет назад. Лишь тогда выяснилось, как появились земли, за влияние на которые боролись ангелы и демоны. А один из главных персонажей оказался не просто заметным и привлекательным героем, но Денницей и Лучезарным, творцом данной реальности. Увы, эта реальность так и осталась зараженной Хаосом, а потому правят бал в ней силы зла. И Энджи с Гэлом необходимо что-то сделать, дабы изменить ситуацию в самом начале времен…

Искушенный в религиоведении читатель, конечно же, отметит гностические мотивы в концепции авторов. Только ничего страшного я в этом не вижу. Во-первых, в той или иной степени идеи гностиков свойственны большинству отечественных авторов фэнтези. А во-вторых, безотрадный гностический миф о нашем мире, созданном из Хаоса творцом-неумехой, Бычкова и Турчанинова преподносят в более оптимистической трактовке, давая в финале надежду на исправление и исцеление Вселенной. Причем делают это легко и занимательно, без навязчивой дидактичности.

Глеб Елисеев

Василий ГОЛОВАЧЕВ

ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

Москва: ЭКСМО, 2007. — 384 с.

(Серия «Абсолютное оружие»).

55 000 экз.

Василий Головачев в русской НФ — фигура более чем заметная. Дебютировав в далеком 1969-м рассказом «Великан на косогоре», писатель не сбавляет темпа до сих пор. Через тридцать восемь лет после старта романы Головачева не только продолжают выходить с завидной регулярностью, но остаются по-прежнему востребованными читателем. Правда, коллеги по цеху и фантастическая критика не всегда благосклонно воспринимали плодовитого автора: одни говорили о снижении качества произведений в угоду количеству, другие сетовали на то, что из надежды НФ он превратился в поборника мистических учений. Действительно, пик продаж и популярности для Головачева пришелся на середину 1990-х, когда в его творчестве была чрезвычайно сильна эзотерическая составляющая.

Однако новый роман московского писателя всецело принадлежит научной фантастике. Здесь вам и дальний космос — не просто расстояние между планетами, а сложная структура, сама по себе достойная всяческого внимания. Здесь и лихо закрученный сюжет, и непременная великая тайна, и шпионский детектив…

Главный герой, агент контрразведки Руслан Горюнов, оказывается втянутым в противостояние сил человечества и цивилизации чужих. Цели пришельцев туманны, действия отличаются наглостью и беспринципностью. Вселяясь в тела людей, они действуют подобно компьютерному вирусу, проникая не только в гражданские ведомства, но и в силовые структуры. Горюнов отправляется в самый центр шпионского конфликта, разыгравшегося вокруг строительства самого большого в истории человечества ускорителя частиц. Он собирается сорвать личины и узнать, кто есть кто в этом смертельном маскараде.

Пока молодые авторы играют в упырей и волколаков, мастера старой школы срывают чехлы с запыленных звездолетов.

Николай Калиниченко

Вадим ПАНОВ

ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ МЕХАНИКА

Москва: ЭКСМО, 2007. — 448 с.

(Серия «Тайный город»).

80 000 экз.

Две последние книги Вадима Панова — «Таганский перекресток» и «Занимательная механика» — показали значительный прогресс автора по сравнению с боевиками, принесшими ему коммерческий успех.

Батальных сцен не стало ни больше, ни меньше. Литературное качество медленно, но верно растет. Однако важнее другое: Панов вводит в художественную ткань этические мотивы, которые на страницах последних его текстов сложились в своего рода доктрину. Если не сказать — идеологию. В центре этической системы Панова — стремление к личному совершенству. Московский фантаст упорно, раз за разом возвращается к этой теме, разглядывая ее под разными ракурсами, в подробностях обсуждая узловые проблемы. Его «учение» состоит в том, что маршрут к личному совершенству, совершенству в том деле, которое ты избрал для себя главным в жизни, — наиболее достойный из всех маршрутов, ныне существующих в России. Человек, избравший его, должен запастись терпением, волей, отвагой. Но когда он минует определенную ступень, все его усилия окупятся сторицей. Собственно, дело не в том, что ему на голову упадет дар «искусничества» — особой магии личного совершенства, носители которой ведут в Москве жестокую войну между собой (именно такова сюжетная основа романа «Занимательная механика»). Просто эта личная стратегия, во-первых, сохраняет за человеком право на самоуважение, и во-вторых, она гарантирует уважение со стороны других людей. Во всяком случае, со стороны достойных людей.

Есть в пановской этике явственный ориентальный оттенок, модернизированная версия гражданского самурайства. Автор этих строк и для себя, и для страны предпочел бы иные стратегии. Но, во всяком случае, роман московского писателя достоин пристального внимания: в нем искренне и последовательно изложено мировоззрение, стоящее на порядок выше тупого стяжательства, угнездившегося у нас в 1990-е годы.