«Если», 2007 № 10 (176) - [116]

Поэтому почти 22 % опрошенных ответили, что душа человека бессмертна и после смерти тела встретится с Богом. Справедливости ради отметим: у нас нет никаких доказательств, что эти люди ошибаются — точно так же, как нет доказательств и у них. Ведь загробный рай — это не Турция, куда можно слетать на десять дней и вернуться со свежими впечатлениями, сувенирами и фотками. Но сам взгляд на мир, где действуют предопределения, неведомые и магические законы, не доступные простым смертным, тоже имеет полное право на существование. Это — фэнтези. По определению.

Оставшиеся 36 % возлагают надежды на прогресс, который в будущем победит смерть и старение. Это твердая научная фантастика. Как видим, она в полтора раза популярнее, чем фэнтези. Научная фантастика — жанр самый молодой, но перспективный. Еще несколько веков назад никакой веры в прогресс не было и не могло быть: жизнь катилась медленно и циклично, как времена года; внуки жили точно так же, как и деды. Никому не приходило в голову, что когда-нибудь в мире что-то изменится, потому что сама природа, глубоко цикличная по своей сути, не давала повода так думать. Сегодня же прогресс идет так стремительно, что внук, обучающий деда набирать SMS на мобильнике и читать новости в интернете, скорее, норма, а дед, обучающий внука своему ремеслу, скорее, редкость. Иными словами, сама идея ждать от будущего каких-то решительных событий и благ — мысль сравнительно новая и перспективная. Вот и 36 % респондентов ждут от прогресса решительных новостей в вопросах цикла жизни и смерти.

Что же это за новости, которых мы ждем от прогресса?

Большинство верящих в прогресс участников опроса — 22 %, связывают бессмертие с успехами медицины в области победы над старением. Идея жить вечно (или очень-очень долго) не противоречит природе белковых организмов. А медицина развивается очень быстрыми темпами — чуть медленней, чем электроника и информатика, но все же… Логичнее назвать это научной фантастикой ближнего прицела, потому что тут действительно вопрос времени, как и в любой области развивающихся технологий. Развивается технология — будет результат. Если у нас совершенствуются ракеты для полетов в космос — рано или поздно мы освоим другие планеты. Если медицина развивается по всем фронтам — рано или поздно она что-нибудь придумает и в области старения. И тем, кто знаком с биологией, уже сегодня в общих чертах понятно, что для этого следует делать с клетками, шлаками, хромосомами и прочим телесным багажом, от которого зависит существование разума. Неясно еще, как это сделать (может, нанотехнологии помогут?), но уже вполне понятно, что требуется: вовремя и качественно обновлять выходящую из строя биологическую ткань.

Далее, 11 % участников опроса считают, что бессмертие будет достигнуто наукой, когда сознание человека научатся копировать в компьютер. Это фантастика среднего прицела, поскольку мы пока вообще не представляем технологий, которые сделают подобное возможным. Создание мощного компьютера — вопрос времени, но не совсем понятно, что именно туда копировать — магнитные поля, электрические напряженности нервной ткани, соединения аксонов и дендритов между нервными клетками? А может, ни то и ни другое, а что-то совсем иное? Как работает сознание? Тут пока наши знания не очень тверды. Вдобавок возникают и этические парадоксы: а будет ли копия той же самой личностью? И что делать с оригиналом, когда готова копия? Ведь сколько бы ни было копий, для оригинала вопрос смерти не решается — жить-то хочет именно он.

И три процента — это фантастика самого дальнего прицела. Потому что не располагает даже самыми общими соображениями насчет того, как будет технически осуществима задача. Но сама идея крайне заманчива, потому что в ней нет проигравших или «не успевших» к прогрессу: она обещает силой технической мысли подарить бессмертие всем, кто жил, но до этого дня не дожил. Как именно — нам пока знать не дано. Фактически, эту идею первым внятно высказал Николай Федорович Фёдоров (1828–1903). Эта личность ныне почти забыта, хотя в свое время его называли «московским Сократом». Перед ним преклонялись Толстой и Достоевский, этот человек был учителем Циолковского и считался мыслителем примерно такого же масштаба, если не больше. Идея учения Фёдорова о «патрофикации» состояла в том, что когда-нибудь — когда-нибудь! — человечество научится каким-то образом собирать все развеянные по свету молекулы и атомы, чтобы воссоздать из праха заново всех умерших предков живыми и здоровыми. И в этом есть конечная цель и долг человечества — максимально развиться, нравственно и технически, и вернуть к жизни всех, кто когда-либо жил на Земле. Впрочем, может, дело не в молекулах, а в чем-то другом, что можно собрать и реставрировать. Здесь — самый широкий простор для фантазии. Но здесь же и наивысшая привлекательность. Ведь если для всех прочих теорий годится выражение «поживем-увидим», то здесь можно с чистой совестью сказать «помрем — поглядим».

КУРСОР

Начались съемки

экранизации раннего романа Сергея Лукьяненко «Рыцари сорока островов». Сценарий фильма, постановку которого осуществляет одна из украинских кинокомпаний, написали киевляне Марина и Сергей Дяченко. Презентация проекта состоялась во время сентябрьского фестиваля фантастики «Звездный мост» в Харькове. Роман повествует о подростках, над которыми пришельцы осуществляют жестокий психологический эксперимент: помещают на один из сорока островов искусственного архипелага, где каждый остров соединен с тремя соседними узкими мостами. Цель кровавой игры — захватить все острова и получить свободу.