«Если», 2006 № 11 (165) - [24]

— О нет, Мартин, — твердо сказала она. — Ты не должен — ни в коем случае! — отдавать себя во власть врагов. Пока наш Британский Закон в очередной раз не проявит свое всемогущество, обеспечив должным образом твое гражданское право на честное и справедливое судоразбирательство.

— Мне негде жить, — возразил он с мрачным достоинством. — Не говоря уж об отсутствии вещей и средств к существованию! И что еще я способен сделать при подобных обстоятельствах?

— Остаться здесь, разумеется, — сказала Эмма, пожимая плечами. — А я поеду в Город, найду тебе хорошего солиситора и передам это сложное дело в его опытные руки. Тем временем ты можешь удобно устроиться в папиной комнате, которая прекрасно приспособлена для жизни мужчины! И подобрать себе все нужные вещи в его обширном гардеробе. В доме нет других обитателей, помимо меня и домобота, так что для сохранения тайны достаточно ввести в его память команды запрета. Чтобы он перестал разводить сплетни с другими домоботами по соседству!

— А как же эта… твоя подруга Милли?

— Я скажу ей, что ты убежал. Что у тебя знакомый юрист в другом часовом поясе… в Бете, нет, лучше в Гамме! И он поможет тебе подготовиться к защите.

— То есть я должен оставаться пленником в этом доме? Не смея даже высунуть носа на улицу?!

— Не волнуйся, это ненадолго. Я обещаю! Скоро ты сможешь гулять по улицам столько, сколько тебе заблагорассудится.

— Но каким же образом, Эмма, если за мою голову назначена цена?!

— Успокойся, Мартин, и слушай меня внимательно. Я сейчас все подробно тебе объясню…

Хот-бот-спот!!!

Эмма стояла в нерешительности перед входом в украшенный с вульгарной яркостью и пестротой магазин, размышляя, какое было бы счастье ни разу в жизни не видеть этого ужасного места. Уж не говоря о том, чтобы снова его посетить!

Она откладывала этот необходимый визит сколько могла. Приехав в Город на омнибусе, Эмма прежде всего нанесла визит в фирму солиситоров («Джоуз, Фикель & Блэзер»[5]): эти хитроумные крючкотворы не только составили завещание ее дорогого папы, но регулярно (и весьма успешно) оказывали ему иные юридические услуги.

Там у нее все прошло как по маслу. В обмен на солидный предварительный гонорар мистер Блэзер пообещал ей: всего лишь через несколько дней на деревенский Совет обрушится буйный град разнообразных судебных запросов и постановлений и члены Совета вскоре горько пожалеют о том, что им вообще привелось узнать о существовании Мартина Ффренча-Доббина.

Позже, заверил солиситор, когда дело наконец дойдет до суда, Мартина станет защищать наилучший из сотрудничающих с ними адвокатов (шотландец Ангус Мак-Грит, что сразу обнадежило Эмму[6]) со всеми свойственными столь незаурядному сутяжному уму пылом, жаром и красноречием.

Успешно покончив с юридическим делом, Эмма вдруг решила побаловать себя экзотическим, хотя и довольно питательным ланчем в роскошном, дорогом кафе «Ориенталь». Но когда последняя печенюшка с предсказанием судьбы была разломана и съедена, откладывать другой, чрезвычайно малоприятный визит больше не было никаких уважительных причин.

Она должна была вернуться в этот притон искусственных любовников, чтобы попытаться выяснить некие определенные детали и подробности, существенно необходимые для успешного претворения в жизнь второго этапа ее тщательно продуманного плана.

Ну что же… Если она должна, то должна!

Гордо выпрямившись, Эмма взялась за массивную ручку двери, аляповато разукрашенную резным орнаментом, глубоко вдохнула, выдохнула и вошла.

Менеджер магазина тут же целеустремленно приблизился к ней. Это был низенький, довольно потасканного вида человечек неопределенного евроазиатского происхождения. Должно быть, из региона тех полуцивилизованных племен, где люди проводят время по большей части за ковроткачеством на экспорт и традиционно практикуют ин-фантицид? К тому же у него обнаружилась дурная привычка сладострастно потирать руки, что могло бы принести ему некоторую пользу, как подумалось Эмме, если бы менеджер держал при этом между ладонями добрый кусок душистого мыла.

— Слюшаю васс, леди? — произнес он с жирным акцентом. — Кажеца, я уже видел васс у насс?

— Совершенно верно, — сказала Эмма. — Но я пока еще не вполне решила, покупать мне ваш товар или нет. И мне хотелось бы еще раз просмотреть ассортимент, а уж потом принять окончательное решение.

— О, пжалусста, леди, смотрите скоки хатите! Все гыварят, что наши сексоботы самыи артистичныи, лутше нет.

— Да, действительно. И особо впечатляет этот изумительный материал, который служит им кожей! Натуральная человеческая выглядит просто… неестественной по сравнению с ней. Могу я узнать, что это за чудесный материал? Или это секрет фирмы?

— Нет сикрета, леди, все супердроиды давно носят такую! Называеца дермапласст. Знаменитые докторы разработали для личения очень сильно обгорелых. Этот матирьял дышит, леди, дышит, панимаите? — И он проиллюстрировал свои слова, сделав несколько демонстративно глубоких вдохов и выдохов.

— Очень мило. А эти роскошные шевелюры — тоже пластик?

— Нет, леди, нет! Натуральные волосы. Для головы мы бирем человеческии волосы с головы, для подмышык бирем человеческим волосы из подмышык, а публичные волосы