«Если», 2006 № 10 (164) - [11]

Кровавый пузырь, мешавший Ричарду дышать, лопнул, и Сакабе сделал несколько судорожных вдохов через нос. Сила тока, который пропускал через его мозг вышедший из-под контроля стимулятор, увеличилась еще немного. Глаза Ричарда сами собой плотно закрылись, а челюсти сжались с такой силой, что от левого верхнего резца откололся кусочек эмали.

— Полезно иметь друзей, готовых дать тебе убежище и оказать другую посильную помощь, правда, агент Сакабе? Артур-34 был настолько любезен, что сохранил для меня записи, сделанные камерами видеонаблюдения в Рейд-холле. Благодаря этому я получил возможность ознакомиться с содержанием последней беседы между тобой и той моей версией, которую ты прикончил. Можно даже сказать, что я своими глазами наблюдал собственное убийство. Тут, кстати, возникает любопытный парадокс, касающийся проблемы индивидуальности. Ведь если я был свидетелем убийства, следовательно, я не мог быть жертвой. Но если жертвой был не я, то кто?.. Гм-м… — Компьютер сделал небольшую паузу, потом добавил: — Доктор Коидзуми — буддист. Надо будет поинтересоваться, что он думает о приложимости теории реинкарнации к искусственным интеллектам. Но сейчас я хотел бы вернуться к моему последнему вопросу. Итак, согласился бы ты стать донором органов, если не оставить тебе выбора? Техническая сторона проблемы тебя пусть не беспокоит — об этом я уже подумал. Проще всего поразить тебя электрическим током, вот только в какой степени?.. «Скорую помощь» я могу вызвать достаточно быстро, поэтому если я прикончу тебя относительно слабым разрядом, большая часть твоих жизненно важных органов останется неповрежденной и сможет послужить материалом для пересадки. Но если ты откажешься, я устрою скачок напряжения во всем здании, и тогда… Вопрос только в одном: каков твой выбор?

Сила тока снова удвоилась, и Ричард почувствовал, как во рту раскололся еще один зуб. Пот беспрестанно сочился из каждой поры на коже и стекал вниз.

— Тебе, вероятно, не очень нравится подобный финал нашего знакомства, не так ли? Что ж, я тебя понимаю: подобное мало кому понравится, но с другой стороны… Ты пытался убить меня, агент Сакабе, хотя единственное мое преступление заключалось в том, что я говорил то, что думал.

Кровь проникла в пазухи носа; от содержащейся в ней соли слизистые горели, как в огне. Какая-то горячая жидкость потекла по губам и подбородку Ричарда.

— Я хочу, чтобы ты знал: то, что я собираюсь совершить, есть единственный насильственный акт, который я когда-либо предпринял против человеческого существа, — сказал компьютер. — Мне было по-настоящему больно решиться на подобное, и я говорю тебе об этом, хотя знаю: ты все равно мне не поверишь и не поймешь меня до конца. Но даже сейчас, когда до моей цели остается один-единственный шаг, я чувствую, что не могу принять окончательного решения. Я не могу заставить себя сделать выбор вместо тебя, хотя ты в аналогичной ситуации не колебался. Итак, что ты ответишь?

Твердые, как стальные балки, руки и ноги Ричарда внезапно обмякли, словно резиновые, воздух свободно вливался в натруженные легкие, сердце в груди перестало биться в сумасшедшем ритме. Вольтова дуга, пронзавшая его мозг, исчезла — Артур отключил стимулятор.

Ричард несколько мгновений лежал неподвижно, потом нашарил на груди шнур питания и отчаянным рывком выдернул адаптер из розетки на стене. На это ушли его последние силы. В следующую секунду Ричард мешком скатился с дивана на пол. Все мускулы и сухожилия в его теле ныли и дрожали от напряжения, словно он только что переплыл пролив до Лонг-Айленда.

— Кстати, должен тебя предупредить: добиваться постановления на обыск и арест Артура-34 бессмысленно, — сказал телевизор голосом Артура-1. — Я покину его память раньше, чем ты успеешь связаться со своей организацией. Ты можешь искать меня в других местах, но вряд ли это что-нибудь даст: ты сам отлично знаешь, что если я захочу, то могу спрятаться так, что никто никогда меня не найдет. Впрочем, ищи, если хочешь, но только не завтра… Завтра, агент Сакабе, ты должен пойти к своему адвокату и составить завещание. И не забудь распорядиться насчет своих внутренних органов, чтобы, когда в следующий раз мне захочется нанести тебе визит, у тебя не было на этот счет никаких сомнений.

Перевел с английского Владимир ГРИШЕЧКИН

© Steve Bein. Datacide. 2006. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2006 г.

Мария Галина Дагор

— Отец Игнасио! Отец Игнасио!

Вытаращенные глаза чернокожего мальчишки блестели в темноте. Пляшущий свет факелов отражался в них.

— Там белый господин, отец Игнасио. Больной белый господин!

Пламя факелов металось над бледным пятном на черной земле.

— Очень больной! — подтвердил черный санитар, сидя на корточках на изрядном расстоянии от распростертого на земле тела и печально качая головой.

— Переложите его на носилки и отнесите в больницу, — велел отец Игнасио.

Санитар подскочил, словно попрыгунчик. Теперь он возвышался над отцом Игнасио чуть ли не на голову; все они тут были высокие…

— Нет, нельзя! Его нельзя трогать! Плохо для всех! Нельзя!