«Если», 2006 № 10 (164) - [105]

Договариваясь о встрече, Виктор предполагал два варианта: Трищенко возьмет госпожу Крутогор с собой либо просто пришлет на переговоры свою консильери. Второй вариант был бы несказанно хуже. Ибо произвести впечатление на Марьяну Савватеевну было гораздо труднее, чем на Степана П.

Стрелка была забита в приличном, но не пафосном ресторане «Расстегай». После того, как Виктор узнал о месте встречи, он заподозрил, что Трищенко все же явится сам.

* * *

— Классик доволен, — сообщил Виктор Люде. Как она ни просила, Шметтерлинг ее на встречу не взял, предвидя дальнейшее развитие событий. Пришлось ей довольствоваться устным отчетом. — Говорит, что не отводил так душу со времен «Москвы кабацкой».

— Интересно, как он это сказал? — Людочка все еще была недовольна, что пропустила самое интересное.

— Эсэмэску прислал. Видишь ли, он хотел знать, что такое «продажа текстов для чтения с мобильного телефона». Есть у КиД такая услуга. И я ему объяснил, что такое мобильник и как им пользуются. В общем-то, это и решило дело. Битие зеркал, метание столовых приборов себе в физиономию Трищенко бы выдержал…

— А что, имело место?

— Да, в лучшем стиле «жизнь удалась». Причем со стороны выглядело, будто посудой швыряется сам Трищенко. Что и было поставлено ему в счет. Марьяна, правда, пыталась вменить мне использование скрытых электромагнитных приборов. Я предложил вызвать милицию и обыскать меня в присутствии персонала ресторана. Выглядеть идиотами им не хотелось, и эту тему закрыли. Но вот когда произошла демонстрация того, что может вытворять кунстлергейст, вселившийся в мобильник, и что может прочесть пользователь, заказавший текст Сергея Есенина… и ведь это будет его текст! Крутогор, видимо, просчитала возможную сумму убытков в результате исков от пользователей ресурса КиД…

— И что?

— Пока все разошлись по-хорошему. Знаешь, даже если Альбин — хитрый манипулятор, гипнотизер, телекинетик и вся эта история нужна ему, чтобы самоутвердиться в эзотерических кругах, мы все равно в выигрыше, потому что свою претензию к «Постмодерну» КиД отзывает. А вот что будет дальше — не представляю. Каким образом оформить договор с умершим? Прецеденты в мировой практике отсутствуют. И кто будет получать гонорар? Наследники? Или отчисления будут идти на содержание музеев и переиздание книг? Поэтому Сергей Александрович сейчас удалился из нашего плана бытия. Ему нужно обсудить эти вопросы с Гофманом. Похоже, «Козьме и Дамиану» повезло, что ни у кого из русских поэтов не было юридического образования.

— Было. У Слуцкого, например.

— А он еще и боевой офицер! Мама дорогая! — богатое воображение Шметтерлинга вмиг нарисовало последствия вмешательства некоторых поэтов в жизнь — в соответствии с их земной специализацией, и он содрогнулся.

* * *

В КиД тоже размышляли об этих последствиях. И воображение тут было ни при чем.

— Да поймите же, никакой суд не признает этот документ правомочным! — настаивала госпожа Крутогор. — С кем заключать договор? С призраком? Нас сочтут сумасшедшими, и правильно сделают. Ни в коем случае не следует сдавать позиции. Если кто-то вздумает предъявлять претензии, посмешищем станет он, а не мы.

— А пока суд да дело, эти буйные покойники нам такого натворят… — Степан П. дотронулся до опухшего глаза и скривился от боли.

— Уверена, что это какое-то ловкое мошенничество. Дайте время — я их выведу на чистую воду.

— Вот именно. Время нужно. И пока вы, Марьяна Савватеевна, ищете нужные ходы, этих самых… которые у нас в списке, нужно убрать.

— В каком смысле «убрать»?

— Ну, из сети. Нет писателя — нет проблемы. И нужно, конечно, обдумать новую стратегию. Потому как если этих покойников просто убрать, у нас ресурс опустеет. Нужно делать упор на тех, которые умерли давно и от всех нынешних дел далеки. Этого, например, как его… Шекспира…

— Шекспир писал по-английски, — напомнила Марьяна. — Возникнут проблемы с переводчиками.

— Ну, подпишем договора с переводчиками… или с потомками переводчиков…

Но адвокатесса, казалось, уже не слышала своего работодателя. Ее и без того суровое лицо помрачнело.

— Шекспир — это не страшно, даже если он пойдет на конфликт, — пробормотала она. — Не тот это автор, не тот, кто может нам реально угрожать. И Гомер — тоже не страшно… кто знает, какие тогда были авторские права… да и кто его сейчас читает, того Гомера…

С каждым словом утешения она мрачнела все больше.

— А что страшно? — спросил Трищенко.

Она не ответила. Сидела, молча уставясь на роскошный письменный стол с папками и глянцевыми проспектами.

Стояла поздняя весна, и окно в кабинете было приоткрыто. Поэтому звон колокола прозвучал отчетливо. Ничего странного в этом не было — на соседней улице располагалась церковь.

Но только сейчас Трищенко понял, что это и есть ответ.

Колокол продолжал звонить. И не хотелось думать, по кому.

КРУПНЫЙ ПЛАН

По волнам жанров Александр Громов. «Исландская карта». ЭКСМО.

Несколько лет назад журнал «Если» запустил проект «Новая космогония»: рецензии на несуществующие книги писали сначала известные критики, а затем и писатели-фантасты. И если критики резвились вовсю, придумывая сюжеты, щедро раздаривая идеи, то писатели, как правило, втягивались в проект с большой осторожностью, стараясь не раскрывать своих будущих сюжетных идей, которые лучше потратить на роман, чем явить конкурентам в маленькой псевдорецензии.