«Если», 2005 № 07 (149) - [97]

Между серым одноэтажным зданием с вывеской ФАРМАКОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР ТОМОРРОУ и собственно фармакологическим центром Томорроу, подземным, пролегло изрядное расстояние. В основном по вертикали. Но не только.

— Как у тебя дела, Билли? — спросила мама.

— Спасибо, хорошо, миссис Пушински.

— Как твои весенние каникулы, Пенни?

— Нормально, миссис Пушински.

— Почему ты так редко к нам заходишь?

— Теперь я буду заходить к вам часто! Мы с Майки будем все уроки вместе делать.

Я сглотнул.

Двери лифта открылись. Мы увидели табличку ПЕРВЫЙ УРОВЕНЬ. И ниже — ОТДЕЛЕНИЕ ФАРМАКОЛОГИЧЕСКОЙ ГЕНЕТИКИ.

— Найдешь дорогу, Misha? — спросила мама. — А то у меня через пять минут производственное совещание. И папа на вскрытии.

— На собственном?

— Очень смешно. Очень красиво.

— Найду, мам.

Мама ушла.

— Так вот, типа, про акулу…

— Да зачем тебе акула, Билли, — сказал я. — Она спокойная.

— Чувак, а крокодила у вас тут нету?

— Умер крокодильчик, — ответила Пенни со слезами в голосе. — Такой был хорошенький…

Пошли по коридору. Одна стена вогнутая. Другая выпуклая. Это потому, что подземная часть фармакологического центра (надземной-то у него, собственно, и нет) — цилиндрическая. В той, что выпуклая, — раздвижные двери. В той, что вогнута, дверей нет.

Билли изнывал от любопытства. Рядом с каждой дверью светился фотоэлемент. Билли закрыл один рукой. Створки разъехались.

Четверо ассистентов в белых халатах держали за лапки обезьяну-ревуна. Ревун, распластанный на лабораторном столе, издавал жалобные гортанные звуки. Кто-то еще (кажется, мистер Спенсер; никогда не видел его без белого халата и темных очков) подкрадывался к ревуну со шприцом в руке.

Ревун стонал и извивался. Мистер Спенсер примерился…

Ревун хвостом вырвал у него шприц и запустил через всю комнату. Шприц вонзился в дверной косяк и задрожал там.

— Он укусил меня! — заорал Спенсер. — Вакцину мне! Срочно вакцину!

Пенни махнула рукой, створки закрылись. Потрясенный Билли некоторое время тупо таращился на дверь.

— Видишь, против чего мы боремся, — мрачно сказала Пенни.

Ушла вперед. Когда мы с Билли подошли к нужной двери, Пенни уже сидела на пороге, обхватив руками коленки.

— Не обращай внимания, — сказал я Билли. — С ней здесь всегда так.

Мы перешагнули через Пенни (та угрожающе заворчала) и оказались в комнате с аквариумом. Аквариум был размером с дом. В нем кружилась акула.

— Ни фига себе фармакологический центр, — сказал Билли.

— Атлантическая серо-голубая, — пробурчала Пенни. Она сидела на прежнем месте в прежней позе. — Она же мако. Девять тысяч фунтов живого веса.

— Нам направо, — сказал я.

Через маленькую дверцу мы вошли в питомник.

Там плохо пахло. Все вокруг было загромождено клетками. В клетках стрекотало, пищало, шуршало, шипело и даже чирикало.

— Хорошие мышки, — сказал Билли.

— Это крыски, — сказала всезнайка Пенни. — Черные норвежские.

— Черные крысы? Они белые и мелкие!

— Билли, последние семьдесят лет они размножались исключительно в лабораториях. Ты бы от такой жизни тоже усох и обесцветился.

Мы миновали клетки с пауками, кузнечиками, змеями, обезьянами, кроликами и морскими свинками.

— Почему наука, предоставленная самой себе, немедленно принимается мучить беззащитных животных? — вздохнув, спросила Пенни. — Надо у Квина поинтересоваться. А вот и они, маленькие!

Отдельно стояли четыре стеклянных ящика. К каждому шла труба вентиляции. За стеклом, понурившись, сидели четыре маленьких и мохнатых существа, весьма похожих на Терри. У одного был длинный раздвоенный пушистый хвост. У другого — удивительные уши, похожие на фейерверк. У третьего через левый глаз шла черная полоса, как повязка у пирата. На четвертом вся шерсть стояла дыбом.

— Покемоны, чувак! — уверенно сказал Билли. — Я знаю, я видел.

Но глазки у всех, как у плюшевых мишек. Пуговички.

На каждый ящик спереди был наклеен клочок желтой бумаги.

Я оторвал один. ШТАММ KG/OD2, 05/11/05, 2:32 РМ.

— Давай, Билли, — сказала Пенни. — Выпускай.

Билли задумался. Вы думаете, такие ящики открываются просто? Как бы не так! Но Билли все-таки разобрался. Открыл ящик. Немедленно взвыла сирена.

— Черт, — сказала Пенни. — Черт, черт, черт…

Ну, не «черт»… А с виду приличная девочка.

— Лифт, типа, единственный путь на поверхность? — спросил Билли, запихивая вяло отбивающегося пушистика в рюкзак.

— Еще служебная шахта, — ответил я. — Лиззи рассказывал.

Из рюкзака остались торчать большие уши.

— Tcheburashka!

Билли совал в рюкзак третьего пушистика. Рюкзак жертву принимать не хотел. Пушистик протестующе попискивал.

Четвертого Пенни, сжалившись, сунула в откинутый капюшон ветровки.

— Быстро, — сказал я. Отвел их к ближайшей вентиляционной решетке.

Решетка крепилась к стальной раме четырьмя болтами. Запасливый Билли достал из рюкзака пару Гаечных ключей. Мы с Пенни подтащили к вентиляции столик на тонких хромированных ножках и опасливо на него вскарабкались. Через минуту мы аккуратно прислонили решетку к стене. Решетка упала с громким звоном. Подняли. Поставили. Сняли мелкую сетку, очень пыльную.

Сирена печально выла. Но на ее зов никто не спешил.

Билли запихал в отверстие рюкзак, придерживая за ремешок. Рюкзак бодро пополз вперед. Забуксовал.