«Если», 2004 № 08 (138) - [40]

По установленным правилам накануне Вадим сдал все анализы. Он весь день ничего не ел, вечером сделал клизму и только на ночь позволил себе стакан воды. Утром поднялся рано, вымылся, надел свежее белье и, когда ему позвонили, был готов к перемещению. Внешне Полуэктов выглядел совершенно спокойным, и только руки выдавали его напряжение — они мелко дрожали, как после средней выпивки с последующей ночью любви.

Уже на месте Вадим внимательно прочитал и подписал договор о добровольном согласии на перемещение. В нем говорилось, что в случае неудачи (в скобках неудача именовалась летальным исходом), он и его родственники не будут иметь претензий к институту, в котором находилась экспериментальная лаборатория. А по возвращении он обязуется пройти полный медицинский осмотр и написать подробный отчет обо всем увиденном и собственном самочувствии во время полета. Полуэктова предупредили, что оттуда возвращаются не все, правда, никто не знал, по какой причине. Возможно, невозвращенцы просто оставались в будущем, но пока проверить это было нельзя, и путешествие во времени оставалось штукой достаточно рискованной.

Перемещение прошло нормально. Вадим не заметил никаких отклонений ни в самочувствии, ни в душевном настрое. Сердце билось несколько учащенно, но все же медленнее, чем когда он садился в капсулу.

На первый взгляд, мир через сорок лет ничем не отличался от его времени. Капсула как была, так и проявилась в сосновом бору недалеко от шоссе. Гигантские бронзовые стволы уходили далеко в высоту и заканчивались темно-зелеными плоскими кронами, между которыми лишь в нескольких местах проглядывало пронзительно синее небо. По асфальтовой дороге так же неслись автомобили. Правда, дизайн отличался от привычного, и машины двигались совершенно бесшумно, а сзади не было видно вонючего голубого шлейфа. Это убедило Полуэктова, что он действительно переместился на какое-то время вперед. Оставалось выяснить, на какое и где искать своего семидесятипятилетнего биологического двойника.

Вадим вышел на обочину шоссе и огляделся. Слева в двух десятках метров от него стояла старенькая «божья коровка» омерзительного грязно-бежевого цвета, которая при его появлении тронулась с места и медленно подкатила к Полуэктову. Дверца автомобиля ушла в сторону, и Вадим просунул внутрь голову.

— Садись, — сказал пожилой водитель, но Полуэктов по инерции произнес заготовленную фразу:

— Вы не подвезете меня до…

— Садись! — требовательно и с необъяснимой неприязнью повторил старик. — Я Полуэктов Вадим Николаевич. Ты прилетел ко мне.

И все же Вадим не сразу сообразил, что перед ним цель его путешествия — он сам, сильно постаревший, с недельной серебряной щетиной и усталостью во взгляде. Старику пришлось еще раз сказать, кто он такой, и только после этого Полуэктов засуетился, полез было обниматься, но его решительно осадили:

— Ничего радостного в нашей встрече нет. Во всяком случае, для меня.

— Но как же?! Как же вы… как же ты не понимаешь…

— Заткнись! — еще более настойчиво, ледяным голосом произнес старик. При этом у него было такое выражение лица, что Вадим сразу замолчал. — Я не повезу тебя к себе, тебе там нечего делать, — продолжил собеседник. — Поговорим здесь. — И тут до Полуэктова дошло, что визави никак не мог узнать о его появлении и тем не менее явно дожидался его.

— А откуда тебе известно, что я перемещусь к вам в будущее? — пристально вглядываясь в злое лицо двойника, спросил он.

— Ты всегда был бестолковым, — неожиданно смягчившись, печально заявил старик. Глаза его увлажнились, похоже, он вспомнил что-то из своей жизни, а может, и вся она в мгновение ока пронеслась перед мысленным взором, высветив все его неудачи, крушения и несбывшиеся надежды. С замиранием сердца Вадим ждал продолжения разговора, не решаясь перебить собеседника, который знал о нем куда больше, чем он сам.

— Я прекрасно помню свой приезд ко мне семидесятипятилетнему, — наконец произнес старик.

— Ты тоже перемещался в будущее?! — изумился Полуэктов и отвел глаза от презрительного взгляда, которым его одарил двойник.

— Ты же пришел. А я и есть ты.

— Извини, забыл, — смутился Вадим, хотя забывчивость была здесь ни при чем. У него не укладывалось в голове, как такое могло случиться. — И что тебе сказал тот, ну, твой… наш…

— Сказал, что он помнит свое перемещение к себе семидесятипятилетнему, — ответил старик.

— Ты имеешь в виду, что это случается с каждым из нас? — мучаясь от непонимания, спросил Полуэктов.

— Не с каждым, а с одним и тем же человеком. Со мной, а значит, и с тобой. Это как между двух зеркал — изображения множатся до бесконечности, но на самом деле ты один.

— Значит, через каждые сорок лет я прихожу к себе семидесятипятилетнему?

— Не каждые сорок лет, а один раз через сорок лет, — терпеливо продолжал старик. Он уже смирился с появлением своего непонятливого молодого двойника, закурил и достал небольшую металлическую фляжку.

— Все равно не понимаю, — воспользовавшись паузой, попытался разобраться Вадим. — Ты прожил эти сорок лет, и я к тебе пришел…

— Да, но я тоже приходил к себе сорок лет назад, и ты этому доказательство, — отхлебнув пару глотков, старик смерил собеседника взглядом, как бы обдумывая, предложить ему выпить или обойдется.