«Если», 2004 № 08 (138) - [2]

— Если я вам не помогу, вы готовы меня убить? — спросил Север.

— Да! — ответил Лазарев без малейшего колебания.

«А ведь не врет и не блефует», — подумал Север. Это позабавило его.

— Как вам удалось разговорить Дудлера? — поинтересовался Север.

— Он сам ко мне пришел, — сказал Лазарев. — Дудлер должен мне очень крупную сумму. Был должен, — поправился он. — Сведения о вас он продал. Так вы мне скажете, как вам удалось вытащить его дочь?

— Возможно, — ответил Север.

Он колебался, решая, как поступить. Угрозы Лазарева его не пугали. Конечно, скандалист может создать некоторые проблемы, но серьезный вред причинить не в состоянии. «Собственно, почему бы и нет? — подумал Север. — Этот тип и так уже знает достаточно много. По крайней мере, если у меня получится, он не будет болтать лишнего. И если не получится — тоже…»

— Даже если я возьмусь за ваше дело, никаких гарантий дать не могу, — сказал он. — Вы готовы с этим согласиться?

Лазарев гулко сглотнул слюну и утвердительно кивнул.

— Учтите: ваш случай чрезвычайно сложен. Прошла целая неделя.

— Повторяю, я не пожалею никаких средств!

— В данном случае не в деньгах дело, — отмахнулся Север. — Впрочем, моя услуга обойдется вам недешево.

Лазарев расслабился и мрачновато-удовлетворенно усмехнулся.

— Наконец-то вы заговорили как деловой человек!

— Да поймите вы, — разозлился Север, — я не могу перепрыгнуть через собственную голову. Есть нечто более существенное, чем мое желание и ваши глупые угрозы. Дудлеру тогда просто повезло. Это было редчайшее стечение обстоятельств. И сейчас я вам готов обещать лишь одно: я попытаюсь рассчитать вероятность успеха. Не более. И если она равна нулю, я не смогу ничего изменить.

— Сколько потребуется времени для ваших расчетов? — спросил Лазарев.

— Около часа. Но результат будет окончательным, и на обжалование не рассчитывайте. Вы можете убить меня сразу — это ничего не изменит.

— Я приду ровно через час, — сказал Лазарев.

* * *

— Вы правы, в своей работе я использую фактор времени, — говорил Север. — Хотя и совсем не так, как вы думаете. Все намного сложнее. Я не могу попасть в любую точку, которую пожелаю. Вот вы, например, вошли через эту дверь, предварительно поднявшись по лестнице. Путь через стену или через окно вам заказан. Я в таком же положении. Самое главное, что шанс у нас действительно есть. Маленький, почти призрачный, но я могу попытаться его использовать. Впрочем, посвящать вас в детали нет смысла, это утомительно и отнимает время, которого у нас и так остается немного. Но кое-что я вам обязательно должен объяснить.

Произнося эти слова, Север одновременно переодевался в довольно странный наряд, представлявший собой нечто среднее между костюмом ковбоя и мушкетера: высокие сапоги, черные плащ и шляпа с небольшими загнутыми полями.

— Пока я буду отсутствовать, вам придется посидеть в соседнем помещении, — показал на дверь Север. — Там не слишком удобно, но это необходимо. Слышали когда-нибудь об эффекте близнецов? Нет? Впрочем, это неважно. Важно то, что стены помещения покрыты изолирующим изомером, который защитит вас от неизбежного искажения реальности. Видите ли, если все кончится успешно, я не хочу, чтобы вы забыли о необходимости выплатить мне гонорар.

— Я всегда держу слово, — произнес Лазарев. — И мне не нравится ваш намек.

— Дело вовсе не в вас, — отмахнулся Север. — Просто в какой-то момент — очень короткий — будут существовать сразу два господина Лазарева: счастливый муж и безутешный вдовец. Так вот, в наших общих интересах, чтобы в конце концов остался именно тот, кто переступил порог моего офиса. Вы со мной согласны?

— Я понял, — кивнул Лазарев. — И как вы намереваетесь… решить эту проблему?

— Близнецов? Никак. Она решится сама. Когда кончается ветер, вода вновь становится неподвижной. Волны исчезают. В нашем случае произойдет то же самое. И если вы не покинете пределы комнаты, то вообще ничего не заметите.

— А если покину?

— Тоже не заметите. Только тогда, вполне возможно, это будете уже не вы. То есть не вы — сегодняшний… Кстати, что вы делали в тот самый день?

— Я тоже летел, — уныло ответил Лазарев. — В своем самолете в Тюмень. Это была командировка. Через неделю я должен был вернуться. О катастрофе я узнал в самолете и приказал лететь обратно.

— Так это же прекрасно! — воскликнул Север. — Мне не потребуется делать ничего лишнего. Правда, ей придется немного поволноваться. На неделю вы для всех просто исчезнете. Но ничего, полагаю, со многими мужьями такое изредка случается, и она вас простит.

— Она меня простит! — с жаром подтвердил Лазарев. — Она необыкновенная женщина!

— В таком случае, прошу вас занять купе, — Север подобрал полу плаща и с полупоклоном отворил перед Лазаревым дверь, куда тот вошел с неприятным ощущением дешевой театральности происходящего.

— Я буду отсутствовать час двадцать три минуты, — продолжал наставления Север. — По истечении этого срока я и появлюсь.

— А если не появитесь?

— Значит, нам обоим не повезло. Причем, мне в гораздо большей степени. Тогда можете выходить и отправляться, куда вам заблагорассудится.

Помещение и в самом деле было крохотным: просто чулан с окошком вентиляции. Здесь были кушетка, книжная полка с детективами и маленький переносной телевизор.