«Если», 2003 № 11 - [20]

— Ты кто? — прохрипел Тано, едва старик остановился.

Тот выудил из закатанного рукава рубахи клетчатый платок и начал вытирать сначала грудь, потом лицо. Надо сказать, вблизи незнакомец не выглядел таким старым. Правда, кожа у него была морщинистая, а волосы совсем седые и такие жидкие, что сквозь них просвечивал розоватый череп, зато взгляд — хотя глаза и утопали в жировых складках — оставался ясным и живым.

— Зови меня Сам,[2] — тщательно отерев правую руку, он протянул ее Тано. Тот пожал руку, все еще не веря в реальность происходящего. — Да-да, с полным правом можешь называть меня Сам. Потому что я действительно один, совершенно один на этой яловой планете. Яловой.

— Но как ты сюда попал? Когда прилетел? На чем? — Тано задавал свои вопросы скороговоркой, словно Сам в любую минуту мог исчезнуть, испариться… что, в конце концов, было бы гораздо менее удивительно, чем его присутствие.

Тот, однако, не исчез. Наоборот, захихикал, причем неожиданно тоненько, с плотно сжатыми губами, в уголках которых выступила слюна.

— А как тебе хочется, чтобы я прилетел? Верхом на ядре, словно барон Мюнхгаузен? — Его смешок почти сорвался в крик. — Или размахивая оперенными восковыми крыльями, как Икар? Или на ковре-самолете?

— Слушай, Сам! — промолвил Тано. — Я первый человек, ступивший на планету вне Солнечной системы. Понимаешь?

— А я? — Он наклонил голову, и лицо его «перетекло» на одну сторону, будто тесто. — Я в таком случае кто? Второй человек, ступивший на планету вне Солнечной системы, так, что ли?

— Нет, но…

— А может быть, наоборот?

— В смысле?..

— В смысле, ты — второй! — Сам очень сильно хлопнул его по плечу. — Раз я встречаю тебя здесь!

— Ты не понимаешь, — забормотал сбивчиво Тано. — Я не претендую на первенство, просто недоумеваю: ведь я отправился сюда на единственном на Земле звездолете… Или существовал и другой? Засекреченный? И в секретном режиме запущенный?

— Все может быть.

Объяснение, которое Тано сам себе дал, моментально его успокоило. Да это же яснее ясного — сверхсекретные космические проекты и тому подобное. Только вот…

— Только я не видел никакого другого звездолета, Сам!

— Я отправил его на Землю в автоматическом режиме.

— Зачем?!

— Я бы не выдержал обратной дороги. Здоровье подкачало. Но звездолет должен был вернуться, ведь он баснословно дорогой.

Как все естественно и понятно! Тано едва не закричал от радости.

— Я гляжу, и ты без скафандра, — сказал он, успокоившись. — Здешний воздух нам подходит.

— Да-да.

— А моя аппаратура зафиксировала повышенное содержание углекислого газа…

— Да оставь ты в покое эту аппаратуру. От нее уже ничего не зависит, — пренебрежительно махнул рукой Сам, и Тано заметил, что его распухшие пальцы искривлены. Артрит?

— И сколько же времени длился твой полет, Сам?

Последовал новый заряд смешков, резанувший по нервам Тано, словно пилой.

— Что ты все ходишь вокруг да около? — Сам ткнул его пальцем в живот. — Ведь тебе интересно, сколько мне было лет, когда я покинул Землю. Я кажусь тебе слишком старым для астронавта, но тебе неудобно сказать об этом прямо. Только тогда я был… м-д-а-а, был молодым, вот как ты сейчас, да и здоровьем мог похвастаться. Я даже бородку, помнится, носил — густую и каштановую, точь-в-точь как твоя!

Он конвульсивно затрясся, словно испытывал бешеную щекотку, ритмично хлопая себя по ляжкам… Тано только теперь смекнул, чем же удивлял этот странный смех: он был поразительно искусственным, каким-то вымученным.

— А ты сам-то? Зачем и как появился на этой планете? — Без тени любопытства спросил собеседник.

— Я улетел за несколько месяцев до того, как должны были закончить второй звездолет, или… теперь и сам не знаю, который по счету…

— Неважно, который. Скажем, «следующий» звездолет, идет?

— Идет. Меня запустили вместе с шестью роботами, материалами и техникой. В мою задачу входила предварительная разведка и строительство базы. Потому что не более чем через полгода сюда прилетит экспедиция из двадцати трех человек! И тогда мы начнем серьезное исследование планеты… Между прочим, мне — как пионеру — могли бы предоставить право дать ей название. Но теперь выходит, что это право принадлежит тебе, Сам.

— О, с удовольствием передаю его тебе!

— Правда? — Тано даже не пытался скрыть волнение. — Принимаю твой великодушный жест. Пусть ее имя будет Диана!

— А твоя красавица его одобрит? — Сам растянул мокрые губы. — Планета-то не из приятных.

— Да, но ведь планета! — Опьяненный мечтами о будущем, Тано, глуповато улыбаясь, поделился своими мыслями: — Диана тоже прилетит, это из-за меня она попросилась в экспедицию!

— Прилетит, прилетит, — Сам закивал головой. — Все прилетят, помотаются туда-сюда, соберут данные и отчалят. Только уже не все.

Тано посмотрел на него с тревогой — в тоне Сама проскальзывало нечто угрожающее, чуть ли не роковое. Потом до него дошло, на что намекал новый знакомый, и Тано попытался даже утешить его.

— Не унывай, приятель! Ты тоже можешь вернуться вместе с нами. Мы такие условия тебе создадим, что ты и не заметишь, как прилетишь. К тому же среди нас двое врачей высочайшего класса. Починят тебя, станешь как новенький!