«Если», 2002 № 08 - [4]

— Тебе не нравится мое тело, дитя? — произнесли губы Канши неодобрительным тоном.

— Нет… извините. Я не то хотел сказать. — Старуха сделала несколько неуверенных шагов. — Просто мне надо привыкнуть. Это так странно.

Правая рука Канши поднялась и повернула к монахине тусклый имплант ОЛ, затем он поднял вялую руку Мягкой Скалы. Юноша прижал квадратный экранчик к импланту на руке старухи. Экран замерцал, и Мягкая Скала уставилась на запечатленную там новую личность.

Безупречный перепрыг.

Молодой человек говорил с интонациями, которые Гарт узнал сразу после многих лет занятий у Мягкой Скалы.

— Обычно требуется время, чтобы свыкнуться с новым телом. Смотри на это как на разнашивание новых ботинок.

Канша в старой, но энергичной фигуре Мягкой Скалы согнул руки, снова повернулся на месте более уверенно и сбалансированно. Остальные монахи гордо заулыбались, кивая головами над небесно-голубыми одеждами.

Мягкая Скала в теле юноши выступила вперед и оглядела собравшихся.

— Это испытание ты прошел успешно. Но мне дорого мое тело, дитя. Не могла бы я получить его назад? Ты показал нам свои возможности.

Вновь их глаза встретились. Второй раз они соприкоснулись имплантами. Канша погладил свое собственное тело и испустил вздох облегчения.

— Вот и мне мое нравится больше. Я… я привык к нему.

Среди монахов послышались смешки. Младшие дети ерзали, напрасно стараясь усидеть смирно на холодном бетонном полу. Монахи пытались их утихомирить. Младшим питомцам предстояли годы и годы тренировок сознания, медитации, практики — всего того, чему их будут обучать в Опадающих Листьях.

— Ты можешь оставаться в собственном теле, сколько захочешь… или временно сдать его кому-нибудь, если пожелаешь, — улыбаясь, сказала Канше Мягкая Скала.

Она снова взяла его за плечи и повернула лицом к собравшимся в широком гулком зале.

— Надеюсь, я вырастила тебя хорошим человеком. Я отдавала тебе всю мою любовь и заботу, и теперь ты готов выйти в мир. Я даже больше не могу называть тебя «дитя». — Сухими губами она скользнула по его щеке. — Возьми то, чему ты научился, и делай, что сможешь, чтобы сделать этот город, эти края, эту планету лучше. И живи своей жизнью.

Гарт с удивлением заметил, что из ее ясных синих глаз заструились слезы.

— Обязательно, — сказал Канша хриплым голосом. — Я уйду после дождя.

Боясь ступить за дверь Опадающих Листьев, Гарт стоял между Эдуардом и Терезой, с тяжелым сердцем глядя, как Канша выходит из главного подъезда, покидая монастырь навсегда.

Солнечный свет слепил, отражаясь от рефлекторных стекол в окнах небоскребов и соединяющих их трубоходов. Похожие на радужных насекомых планолеты скользили по невидимым контролируемым КОМ небесным коридорам. День был таким ярким и сверкающим, что его можно было счесть добрым предзнаменованием для молодого человека, начинающего самостоятельную жизнь.

Видимо, Компьютерно-Органическая Матрица одержала победу в своем споре с прячущимися террористами. Гарт подумал, что, скорее всего, оперативники БРЛ уже задержали смутьянов.

За годы, проведенные в Опадающих Листьях, Канша не обзавелся почти никакими вещами, и потому собираться в путь ему было просто. Монахи обеспечили его небольшим пособием для начала жизни в реальном мире, пока он не устроится. Он был новой душой, вставшим на крыло птенцом, которого выпустили из родного гнезда.

Расправив плечи, Канша вышел на шумную улицу. Он три раза оглянулся через плечо, прежде чем решительно посмотрел вперед и скрылся в суете большого города…

Мягкая Скала стояла в вестибюле позади Гарта, Эдуарда и Терезы, нагибаясь над их плечами, будто стараясь помешать им стать взрослыми. Дарагон почти прижимался сзади к старой монахине, но не мог подойти ближе к трем товарищам.

Мягкая Скала выставила свой квадратный подбородок и отправила Дарагона внутрь монастыря.

— Пойдем, дитя. Нам предстоит много работы. В упражнениях сознания ты отстаешь даже от младших детей. Возможно, сегодня мы добьемся необходимых результатов, и ты наконец кое-что поймешь. — Оставив Гарта с его двумя друзьями, она обратилась к Терезе: — Не забудь про наше запланированное занятие с последующим обсуждением.

— Я обязательно приду. Обещаю.

Когда Мягкая Скала и Дарагон ушли, Гарт спросил:

— Чем ты собираешься заняться, когда уйдешь отсюда?

Мысли о Канше все еще угнетали его.

— Там все так непривычно, — сказала Тереза. — Просто страшно.

— Или волнующе интересно! — Из них только Эдуард так оценивал свои возможности, и он последним посмотрел наружу, прежде чем они закрыли массивную дверь. — Да, я много чего достигну, если только проживу достаточно долго.

На пути в огромную библиотеку Тереза миновала монастырскую кухню, с ее стуком кастрюль и сковород. Она услышала веселую болтовню, вдохнула запах горячего кунжутного масла и нарезанных овощей. Есть ей не хотелось, но она подумала об овощах, о том, как приятно ухаживать за цветами и растениями на грядках во внутреннем дворе. Но она обещала Мягкой Скале, что сегодня посвятит свое время интеллектуальным занятиям.

Монахиня встретила ее на пересечении коридоров, скрестив руки на голубом одеянии. Тереза забыла о времени и, возможно, опоздала, однако старуха была терпеливейшим из педагогов.