«Если», 2002 № 01 - [51]

Однако па оказался прав. Я действительно построил машину времени. Или построю. Что-то последнее время мне все труднее следить за ходом событий и своей речью. Немедленно присоединюсь к проекту «Таймспен»[14], потому что уже проделал добрую часть работы в институте. НАСА ведет исследования в Клир Лейк, вот и плюс: по крайней мере, почти родные места и не слишком далеко от дома.

Большинство нудных теоретических обоснований уже будет сделано к тому времени, как я приеду туда, но каким образом им это удалось, в толк не возьму. Проект упал в колени НАСА, как спелое яблочко, потому что один стебанутый конгрессмен, удосужившись посмотреть повтор «Star Trek», услышал такое роскошное выражение, как «пространственно-временной континуум», и решил действовать. Поэтому НАСА отныне именуется «Национальное управление по аэронавтике и пространственно-временному континууму».

Не поймите меня неверно. Сотрудники НАСА — люди неплохие, но проклятые газетчики тратят так много времени на то, чтобы завербовать сторонников и сочувствующих идее человеческого всемогущества, что на настоящую работу времени не остается. К тому же конгресс за последние пять лет, что я трудился в НАСА, урезал бюджет в шесть раз. Угадайте, кого прижали первым?

Но, несмотря ни на что, результаты все же получены. Так что все о'кей. В первый же год мы покончим со всей теоретической мурой. Как только начнется сборка, мы быстро поймем: самое трудное позади.

Говоря по правде, построить машину времени оказалось легко. Не так, разумеется, как спуститься в гараж и переделать газонокосилку в будильник. Но стоило нам сообразить, что мастерить, степень трудности вышла на уровень создания циклотрона. Дьявол, да любой, у кого водятся денежки, сумеет это сделать!

Ну какая же красавица! Идеальный шар диаметром двадцать футов три дюйма сверкает серебром, отливающим по периферии зрения всеми цветами радуги. Вмещает троих: вояки отчего-то любят сравнивать ее с «Аполлоном». Способна поддерживать жизнеобеспечение в течение трех недель.

Мы, естественно, подвергнем крошку всем мыслимым испытаниям. И не отправим ее в прошлое, пока точно не определим, с каким видом парадоксов придется иметь дело. Мы всего лишь отослали ее в будущее. Я как сейчас помню первое испытание! Мы отправили ее вперед во времени, на одну наносекунду, без людей, разумеется. Я пристально наблюдал за малышкой, но так ничего и не заметил. Она вроде бы даже не дернулась, но счетчики словно взбесились. Моя машина времени сработала!

Мы проверяем ее целую неделю, выкачивая каждый клочок информации, до которого можем добраться. Все идеально. Ни одного гремлина!

После этого мы продолжили серию тестов, постепенно увеличивая временное смещение до минуты. Целой минуты. Приятель, это что-то! Попытайтесь представить, как оборудование на шестьдесят семь миллиардов долларов, за которое ты отвечаешь, исчезает с лица земли… Черт меня побери, если вы со мной не согласитесь!

Мало-помалу мы установили: временное смещение не является моментальным действием. Атомные часы в шаре чуть-чуть отстали, но недостаточно, чтобы это можно было определить после первого опыта, а вот после седьмого эффект проявился настолько, чтобы отразиться, хоть и не впрямую, на более продолжительных испытаниях. Никто этого не ожидал, и некоторые типы немедленно ударились в панику, прежде чем мы сумели убедиться, что для волнений пока нет причин. Бакинсон вычислил: запаздывание равно приблизительно одной секунде на каждые полмиллиона лет. Хорошо еще, что мы не вычеркнули графу «жизнеобеспечение», когда нам в последний раз срезали бюджет!

Мы проводили опыты и с растениями: комнатным терновником Вегонера и гортензией — и когда они не завяли и не погибли, послали в будущее отростки. Они тоже выживут.

Жаль, что у нас опять крупные проблемы. Над бюджетом в очередной раз нависли ножницы, только на этот раз проклятый Конгресс не удовольствуется медленным кровопусканием: они хотят отправить на плаху весь проект «Таймспен».

Поэтому я сделал единственно возможную вещь, которая пришла в голову: уговорил Вегонера плюнуть на последние запланированные опыты и объявить первое путешествие с командой на борту. Чтобы спасти «Таймспен», нужен не робкий шажок, как раньше. Требуется нечто эпохальное. Грандиозный спектакль. Чтобы запомнился всем.

Клянусь Богом, мы доберемся до конца времени. Вот тогда все сработает!

Через четверть часа после нашего объявления «Макдональдс» предлагает нам спонсорство на сорок миллионов, «Кока-кола» бежит рядом, а консорциум «Таймекс — Суотч» удваивает сумму. История мгновенно доходит до прессы, за дело берутся ток-шоу, и все кончается пятью независимыми слушаниями в конгрессе. К концу недели все улаживается, и эти сволочи дают нам карт-бланш, чтобы окончить наш резервный второй шар.

— Ну, Лэдд, что ты об этом думаешь? — спрашивает Вегонер, пока мы наблюдаем за тремя хрононавтами (ну и глупо же звучит), которые как раз в эту минуту исчезают в открытом шоке шара. Всю свою жизнь ты работал ради этого мгновения. Без тебя ничего не случилось бы. Ты создаешь историю! Какое там, ты создаешь будущее!