«Если», 2002 № 01 - [108]

Сергей Шикарев

Пэт Мэрфи

Норбит или туда и обратно

Москва — СПб.: ACT — Terra Fanlastica, 2001. — 393 с. пер. с англ. Ю. Новикова. 10 000 экз.

Заимствовать чужие сюжеты — дело в литературе незазорное, к тому же подкрепленное авторитетом Шекспира и Пушкина. В фантастике с этим совсем просто. Кочуют по страницам «космоопер» Предтечи всех мастей, Императоры галактики плетут интриги, Чужие жаждут наших плодородных женщин и колосящихся нив. «Космическая опера» — как конструктор «Лего». Сложил удачно кубики — вот тебе и новый роман.

Но покуситься на мэтра, на сюжет самого Толкина! И не так покуситься, как многочисленные продолжатели и опровергатели, «знающие» Средиземье лучше Профессора. А пойти по стопам современных кинорежиссеров, смело переносящих «Ромео и Джульетту» в молодежно-криминальную тусовку. Взять, да и написать роман про… норбита.

Норбиты — это обитатели пояса астероидов. По натуре они одиночки и домоседы, живут в уютных норах, просверленных в астероидах. Летают в космосе на ракетах с паровыми двигателями, выращивают в оранжереях инжир, любят вкусно покушать, поиграть в загадки и посидеть с трубочкой в хорошей компании. И все было хорошо в жизни у норбита Бэйли, пока не ввалилась в его уютную астероидную нору развеселая компания — киборг Гитана в обществе женщин-клонов из семейства Фарров, самых уважаемых и богатых клонов галактики. Наш герой и опомниться не успел, как отправился вместе с незваными гостями на поиски приключений и богатства… Пэт Мэрфи рассказывает историю своего (все-таки — своего!) героя с едва заметной улыбкой. Читателя не удивить поворотами сюжета — он их знает. И что норбит найдет кольцо (в данном случае — древний артефакт, локально изменяющий ход времени). И что в конце появится дракон (пусть даже — кибернетический), охраняющий сокровища. Мы знаем, чем закончится эта история.

Мы знаем «стратегию» истории. Что ж, в таком случае у писателя остается лишь один аргумент — «тактика». Интересные, вкусные описания будущего. И эти описания нас не разочаровывают. Семейство клонов Фарров, исповедующих религию Реформированной Русской Церкви Православного Ислама, друг Бэйли — истребитель-киборг, в которого «вложен» разум женщины-пилота и ее любимой кошки, неизбежные Предтечи, обязательные враги и негодяи всех мастей — все это и впрямь создает совершенно новый мир, к Средиземью никак не относящийся… Ну а Толкин?

Толкин, наверное, не стал бы обижаться. Он любил хорошие сказки.

Сергей Лукьяненко

Судьба книги

Быть или не быть по-Арканарски

У книг, как и у людей, своя судьба, своя история. Многие книги, в том числе и фантастические, не только вошли в «Золотой фонд» литературы, но и стали поистине культовыми. Без них уже невозможно представить нашу жизнь, наше культурное взросление. На этих книгах выросло не одно поколение читателей. Но часто ли мы задаемся вопросами: как эти книги создавались, каков был их путь к читателю? У каждой книги есть своя биография. Открывая новую рубрику, мы хотим рассказать не о жизни писателей, а о жизни самых знаменитых фантастических книг. И начнем мы с биографии «Трудно быть богом» А. и Б. Стругацких.

Ничто не предвещало изменения погоды. Они были молоды и полны задора, в стране, казалось, действительно «жить стало веселее», читатели тепло принимали каждую новую их работу… Поэтому ничего удивительного не было в том, что соавторы задумали написать веселую авантюрную историю, с приключениями и хохмами, с мушкетерами и пиратами. Поселить на другой планете наблюдателя Земли, пусть он «снимает квартиру у г-на Бонасье и занимается тасканием по городу, толканием в прихожих у вельмож, выпитием в кабачках, дерется на шпагах (но никого не убивает, за ним даже слава такая пошла), бегает за бабами и пр.» Так писал Аркадий Стругацкий брату Борису в марте 1963 года, начиная обсуждение сюжета новой повести «Седьмое небо».

А погода вдруг стала портиться. Началось вроде бы с пустяков, с критических замечаний о «мазне» художников-абстракционистов, и буквально за пару месяцев разверзлись такие хляби небесные, что впору было предположить: уж не закрутилась ли кинопленка жизни в обратную сторону? Методы борьбы с формализмом (и прочими «измами» в литературе и искусстве) были отработаны еще в 30-х годах, и динозавры пролеткульта и соцреализма с удовольствием повторили их на молодых «зарвавшихся» мастерах пера, кисти и резца. После совещания секции научно-фантастической и приключенческой литературы 26 марта 1963 года в Москве, когда А. П. Казанцев врезал по абстракционисту в литературе Генриху Альтову, осмелившемуся выступить против постулата скорости света Эйнштейна (а значит, по мнению маститого автора, играющего тем на руку фашизму), Аркадия Стругацкого, ранее ратовавшего за «повесть без современных проблем в голом виде», уже не пришлось убеждать в том, что в башне из слоновой кости не отсидеться.

Этот период стал для братьев Стругацких временем мучительного осознания истин, которые теперь, с расстояния пройденных лет, кажутся простыми и ясными, но вовсе не были очевидными тогда. Им стало ясно, что не стоит строить иллюзий относительно устремлений властных структур, что смысл, который вкладывали в понятие коммунизма писатели (свободный мир творческих людей), разительно отличается от того, что под этим подразумевают идеологи, для которых коммунизм хорош тем, что при нем народ дружно выполняет любое постановление партии и правительства.