«Если», 2000 № 12 - [88]

— Конечно-конечно, спасибо. — Он сделал вид, что застегивает пальто, убедился, что шаги охранника затихли с другой стороны лифта, и только после этого позвал: — Эй! Путь свободен.

Без единого слова крошка-старушка проскользнула к входным дверям. Уже выйдя, на миг обернулась, помахала рукой — и затерялась в толпе.

Выйдя из здания, он понял, что охранник был прав. Температура резко упала, и сильный дождь превратился в снег. Однако, несмотря на мороз, тротуары, истоптанные толпой, покрывала скорее слякоть, чем лед. Если же не обращать на это внимания, то под снегопадом улицы даже стали красивы. Было тихо; то есть транспорт шумел так же, покупатели и просто прохожие переговаривались столь же громко, но плавные, тяжелые хлопья словно скрадывали шум. В центре города стало почти тихо.

«Вот и славно, — подумал он, бросая быстрый взгляд на часы. — Время еще есть. Полюбуюсь снегопадом». И Маккей миновал стоянку такси.

* * *

Почти в семь он наконец подошел к следующей стоянке. Разумеется, там не было ни одной машины, и он приготовился к долгому ожиданию в густой толпе нагруженных покупками людей. Стоя под просторным навесом, тянувшимся во всю ширь фасада громадного универсального магазина, он, чтобы скоротать время, разглядывал покупателей и витрины.

Вдруг его внимание привлекла одна из витрин — прелестная сценка рождественского утра. Он не сразу понял, где уже видел все это. Поставив на землю портфель, он полез в карман пальто за открыткой. Та же сценка — или почти та же. Разнятся лишь детали: елка чуть пониже, оберточная бумага другого цвета — но медвежонок, трехколесный велосипед и даже надпись «Все живые существа спали…» совершенно идентичны.

Удивляясь такому сходству, он направился ко входу в магазин, чтобы рассмотреть витрину изнутри. Там теснилась плотная толпа, он пристроился в очередь к вертящимся дверям. Стоило ему войти, как раздался рев автомобильных гудков. Отступить назад было невозможно, и он пытался понять, что произошло.

Машины, едва выехав на перекресток, резко сворачивали в разные стороны. Сквозь мокрое толстое стекло Маккей не мог разглядеть, что же там случилось, но как только дверь совершила оборот и распахнулась, он все понял. Какой-то автомобиль, потеряв управление, врезался во встречный поток, и все машины, автобусы и фургончики старались убраться с его пути.

Какая-то женщина, вскрикнув, уронила на тротуар пакет с покупками и быстро потащила прочь двух своих детей. Все вокруг кричали, бежали, толкались — а автомобиль надвигался. Маккей застыл, стоя между дверями, вся эта сцена разворачивалась перед ним, как в замедленной съемке.

Правое переднее колесо автомобиля врезалось в бордюрный камень, ограждение взлетело вверх. Словно имитируя трюк «горящая земля», он на двух колесах въехал на тротуар — под головокружительным углом наклона, почти вертикально врезался бампером в столб, на котором был укреплен светящийся стеклянный глобус, и снес его. Ехавший следом фургон с газетами, свернувший было на тротуар, отлетел в противоположном направлении и опрокинулся, завалив весь этот кошмар сотнями газет. Когда столб рухнул — меньше чем в тридцати футах от дверей магазина — и глобус разлетелся вдребезги, электрические провода оголились, полетели искры. Все так же, на двух колесах, автомобиль врезался в гранитный фасад универмага точно по центру между двух витрин, на мгновение застыл под немыслимым углом и тихо сполз вниз.

Все это заняло лишь несколько секунд — толпа затихла и оцепенела. Машины остановились. В тишине раздавалось только шипение смятого радиатора автомобиля и прерывистый треск искр от оборванных проводов.

Вой приближающихся сирен разбудил толпу — все одновременно заговорили, задвигались, закричали, заплакали, зажестикулировали. Два подростка, пользуясь суматохой, выгребли несколько горстей монет из разбитого торгового автомата и исчезли в глубине улицы. Наблюдая столь очевидное воровство, Маккей вдруг вспомнил о портфеле. Он стал оглядываться в поисках, но отвлекся, когда дверца искореженного автомобиля открылась и вылез шофер; на лбу у него была лишь царапина…

Слава Богу, никто серьезно не пострадал. Несколько зевак поранились осколками разбитого стекла, одна покупательница сломала запястье, упав в толкотне на тротуар, но в общем и целом полиция назвала все это чудом.

Маккей не верил в чудеса. Но когда машина аварийной помощи, резко повернув, отъехала от тротуара, то, что он увидел, заставило его серьезно задуматься.

В радиатор разбитого автомобиля был впечатан его портфель.

* * *

У восьмого газетного киоска ему повезло.

— Да, я знаю Лэйси, — сказал продавец, с подозрением глядя на Маккея. — Я отдаю ей устаревшие газеты, всякие открытки, поврежденные или подмоченные. Просто так отдаю. Зачем она вам?

— Мне нужно ее найти.

— Зачем?

— Я… Я хочу ей кое-что дать, — ответил Маккей.

Продавец еще раз подозрительно оглядел его.

— Вы что-то против нее имеете? Может, она ошивалась вокруг вашей бесценной конторы? Откуда я знаю, может, вы начнете ей угрожать?

Больше спрашивать было не у кого, и Маккей попробовал другой подход: он просунул голову в окошечко и понизил голос, время от времени оглядываясь, не слышит ли кто.