«Если», 2000 № 01 - [2]

Ну хорошо, пусть не всплывает весь этот сор. Появляется. Только вот откуда появляется? Версию с шалостями подростков я отмела. В нее никак не укладывалась старинная ложка… В чем же дело?

Думала я долго, но так и не нашла никакого объяснения загадочному явлению и решила пока оставить все, как есть. Мне было любопытно, хотя, честно говоря, после туманных Сергеевых замечаний стало немного не по себе. Но все же не настолько, чтобы своими руками испохабить лужайку, которую я так часто и тщательно подстригала.

Назавтра нас ждал неприятный, мягко говоря, сюрприз.

На газоне лежал человеческий череп. Меня испугали его редкие и гнилые желтые зубы на верхней челюсти. Нижняя отсутствовала. Череп можно было показывать по телевизору в рекламе зубной пасты. Вот, дескать, чем кончают те, кто не пользуются «Пепсометом». Плохо кончают.

Я надела красные резиновые перчатки и побыстрее — пока мама не увидела новую находку — засунула череп в старый пластиковый пакет. Ну и что с ним теперь делать?

За завтраком я хмуро молчала, а затем, оставив маму мыть посуду, погрузила на тележку «всплывшие из земли» сокровища, которые вчера сложила возле ямы с компостом. Сверху я водрузила череп в рваном желтом пакете с надписью «Holiday», а подумав, бросила туда же и серебряную ложку. Отвезла сие добро подальше в лес и закопала.

Вернувшись, я позвала Роксая (он очень любит ходить в гости) и пошла к Корзухиным, которым Сергей с Иваном подрядились обшить дом вагонкой. Иван в одиночестве нарезал рулон толя на листы и обивал ими угол дома. Сергея, моего консультанта, не было. Иван объяснил, что он придет сегодня попозже.

— Ваня, ты слышал что-нибудь про земляные ключи? — спросила я осторожно.

— Как же не слыхать, — ответил Иван. — Кто же о них не слышал.

Видно было, что он не пытается меня поддеть. Да и не в его это стиле.

— А что это такое?

— Да вещь простая. Вот, скажем, водяные источники. Вода из-под земли бьет ключом. А то бывают источники земляные. Только их на поверхности не видно. Внизу бурлит, а сверху — никаких признаков.

Фантастика! Иван почти слово в слово повторил строку из «Макбета»: «…то пузыри, которые рождает земля, как и вода». Что же выходит? Иван ли Шекспира начитался, или у Шекспира — не просто метафора?..

— А это… опасно?

— Спрашиваешь, — сказал Иван. — Еще как опасно. Всякий подземный мусор поднимается наверх. Вроде пены. Так если б один мусор — это бы еще ничего. А то иной раз такое всплывает… Сам я не видел, а вот отцу моему дед рассказывал… Дед тогда еще маленьким был. Как-то утром проснулись, а на огороде мертвая лошадь лежит. Откуда забрела — непонятно. Следов никаких. «Ну ладно, — думают, — позавтракаем, а потом оттащим ее куда-нибудь». Поели, вышли, смотрят, а лошадь уже стоит. Живая и ботву щиплет. Удивились, но потом все же решили в хозяйстве ее оставить. И ведь знали, что нельзя, но жадность одолела. Вот и пришлось потом каяться. Лошадь-то была превращенная…

— Превращенная? Во что? Или в кого?

— Ни в кого и ни во что, а просто превращенная.

— Так, по-моему, и сказать-то нельзя. Обязательно должно быть пояснение…

— Ты дальше слушай, — перебил меня Иван. — Через несколько дней просыпаются, а на грядке — мертвый мужик. Мертвее, как говорится, некуда. И голый. Побежали созывать народ. Пока суть да дело, мужик поднимается и идет к ним, как ни в чем не бывало. Народ, естественно, кто за колья, кто за лопату, ну и забили его.

— Как забили?! — ахнула я.

— Да так, очень просто. Насмерть…

— Нравы были еще те, — сказала я. — Сплошной «Кошмар на улице Вязов».

— Так вот, — продолжал Иван, — забили того мужика и бросили на непаханом месте. И его опять под землю утянуло.

— Н-н-н-да, — протянула я, не зная, что сказать. — А насчет того, что надо перекапывать такое место, ты ничего не слыхал?

— Обязательно надо. Даже и не сомневайся. Иного спасу нет.

— Ваня, — спросила я, — а что там дальше с лошадью было?

— Дед всякий раз трясся, рассказывая. Он после того случая круглым сиротой остался. И сам едва выжил. Так вот… Повели, значит, лошадь в конюшню…

— Иван! — рявкнул из дома грубый голос. — Иди-ка сюда, подсоби!

— Сейчас, — крикнул Иван и продолжал, обращаясь ко мне: — Повели ее…

— Какого хрена «сейчас»? — заорали из дома. — Дуй немедленно! Держать тяжело…

Иван, извиняясь, посмотрел на меня и развел руками. На хозяина работать — это тебе не на государство.

С тем я и пошла домой. Достала из подсобки лопату и поступила так, как посоветовали Сергей с Иваном. Перепахала всю лужайку. На полтора штыка.

Днем я пропалывала клумбы с циниями и все поглядывала на изуродованный газончик, а потом решила, что все даже к лучшему. Росли там прежде сорняки — сныть, клевер, осот, одуванчики и подорожник, — а теперь осенью посею настоящую газонную траву. С этой мыслью я вечером и уснула, считая, что все чудеса кончились.

Не успела я на следующее утро приоткрыть дверь, как Роксай выскользнул во двор и залился громким лаем.

— Фу, Роксай, тихо! Соседей разбудишь.

Прикрикнула я на него по привычке — день был будний, а соседи приезжают только по выходным. Так что мы почти всю неделю наслаждаемся полным уединением.