«Если», 1998 № 08 - [61]

— Мысль о том, что с ихтонами можно договориться — это прекраснодушная иллюзия. Я вам кое-что покажу, — сказал Фрэнк и коснулся панели управления. Послышался ровный гул хорошо заправленных моторов, и Рахула удивленно приподнялся в кресле. Большой чуб светлых шелковистых волос, собранных в узел у него на лбу, распрямился с шорохом змеи, выползающей из своей старой кожи.

— Вы запустили двигатели! — вскричал он.

Приглашаю вас немного прокатиться, — спокойно произнес Фрэнк.

Люки космического корабля захлопнулись с громким лязгом, и послышался гул множества оживших механизмов. На панели управления стало вспыхивать и гаснуть множество красных и зеленых индикаторов, но вскоре их свечение стало ровным.

— Но я не хочу никуда лететь!

В кабину ворвался шум генераторов и высокий писк вспомогательных моторов; на индикаторных транспарантах над панелью управления зажглись яркие надписи. Среди внезапного гула и грохота можно было различить слабые пощелкивания электронных устройств.

— Немедленно выпустите меня из корабля! Через пятнадцать минут у меня назначена важная встреча, — потребовал Рахула.

— Вы должны собственными глазами увидеть то, что я хочу вам показать, — ответил Фрэнк. — Думаете, даже с насекомыми сможете договориться? Сейчас я вам покажу, что представляют из себя планеты, по которым прошли орды ихтонов.

— Но я не просил вас ни о чем подобном! — возмущенно воскликнул Рахула; корабль, не обращая никакого внимания на его гневные тирады, пробил верхние слои атмосферы Люминоса и исчез в бездонной мгле космического пространства.

Чтобы выйти к выбранному Фрэнком месту, потребовался всего лишь один подпространственный прыжок. Этим местом была система одинокой планеты и трех ее спутников, обращавшихся вокруг красного карлика.

Еще издали по глубокому сине-зеленому цвету появившейся в поле зрения планеты Рахула понял, что она имеет кислородную атмосферу, а значит, на ней существует жизнь. Но по мере приближения становилось ясно, что все живое было стерто с лица планеты. Когда корабль перешел на бреющий полет, Рахула с удивлением обнаружил, что в воздухе совершенно нет птиц. Корабль пролетел над высушенным дном когда-то существовавшего на планете океана; воду ихтоны цистернами вывезли в другие свои владения. Местность почти полностью превратилась в пустыню, покрытую многокилометровыми шрамами карьеров; безжалостные механизмы перемололи древнейшие граниты в мелкую пыль в поисках ценных ископаемых и редкоземельных элементов, и теперь огромные клубы пыли поднимались в воздух, обволакивая горные массивы грязной густой пеленой. Время от времени в глаза бросались мелкие озерца, не полностью уничтоженные осваивавшими свою новую планету ихтонами. Увеличенное изображение показывало, что вода в них заражена вредной флорой.

Они проносились над самой поверхностью на высоте верхушек деревьев, но ни одного дерева уже не осталось. Под ними миля за милей с гипнотизирующим постоянством проносились печальные пейзажи каменистой и опустошенной, тоскливо однообразной земли. Этому пейзажу, монотонному и ужасающему, казалось, не было конца, и наконец Рахула не выдержал:

— Все, Фрэнк, достаточно; вы меня убедили. Что это за планета?

— Она называется Гервазия; это сестра родной планеты герсонов, по которой тоже прошли орды этой космической саранчи. Теперь их не отличить друг от друга.

На обратном пути к Люминосу Рахула большей частью молчал, погруженный в раздумья. По миганию его блестящих карих глаз можно было судить о напряженной работе мысли. Когда они приземлились на взлетном поле Дельфинума, столицы Люминоса, Рахула повернулся к Фрэнку.

— Сколько у вас корабельных двигателей, которые вы собирались нам продать? — спросил он.

— Тридцать один, — ответил Фрэнк.

— И что вы хотите получить за них?

Фрэнк глубоко вздохнул:

— Мы с моим партнером хотели бы получить по десять огненных камней за двигатель.

— Так много? Нам понадобятся годы, чтобы найти требуемое количество.

— Ладно, согласен на пять за штуку. Если вы все возьметесь за дело, то сможете раздобыть их за несколько недель.

— Возможно, — не стал торговаться Рахула. — Но мы не можем по-прежнему тешить себя напрасными иллюзиями. Ихтоны приближаются, и теперь нельзя терять даром ни секунды.

— И не нужно. Я передам вам двигатели прямо сейчас, если вы пообещаете уплатить за них, как мы и договорились, по пять камней за двигатель.

— Согласен, — произнес Рахула, — а теперь нам нужно срочно вернуться в Дельфинум. Нужно найти транспорт для их перевозки.

— Неужели вы настолько уверены, что все согласятся с принятым вами решением? — удивился Фрэнк. — Что никто не будет выступать против покупки двигателей?

— Я убежден, что принял правильное решение, — ответил Рахула. Значит, и все остальные сочтут его правильным. В этом суть нашего общества.

Фрэнк только с завистью вздохнул.

Сразу же, как по мановению волшебной палочки, все сарьянцы внезапно прониклись ощущением страшной угрозы — контраст с их прежней веселой беспечностью был поразителен. Спустя всего лишь несколько минут после разговора Фрэнка с Рахулой благодаря странной местной форме телепатии, немедленно подкрепленной экстренными выпусками газет и телевизионными передачами, сарьянцы все до одного знали, что на них готовятся напасть ихтоны, шестилапые насекомые — самые свирепые и кровожадные существа галактики. Все они уже были информированы о заключенной Рахулой сделке: «Двигатели за огненные камни» — и все как один одобряли ее.