«Если», 1998 № 08 - [25]

— Расскажите мне о нем подробнее, — коротко бросил Правитель.

— Будучи Беарвальдом Халфорном, он повел оставшихся солдат к улью брандов на горе Медаллион, но вместо того, чтобы сжечь прибежище врага, попытался обратиться к королеве — Великой Матери — и стал просить ее прекратить бойню. Она протянула щупальца, схватила его и убила. Он потерпел неудачу — но компьютер дал высокую оценку его действиям.

— Как он вел себя во время остальных испытаний?

— В Терлатче его поведение было таким же безупречным, как и ваше, а на имиджтроне он продемонстрировал достаточно богатое воображение.

Наиболее тяжелой частью испытания были пытки рэков. Вы знали, что сможете выдержать самую ужасную боль, и потому решили, что остальные кандидаты также обязаны продемонстрировать подобную стойкость. Тот, кого мы выбрали новым Правителем галактики, потерпел здесь полную неудачу. Он чрезвычайно чувствителен к боли, и сама мысль о том, что один человек может причинить страдания другому, вызывает у него отвращение. Пожалуй, нужно заметить, что ни один кандидат не сумел достичь идеального результата в этом эпизоде и лишь двое ничем не уступили вам.

— Кто они? — В глазах Правителя мелькнула искорка интереса.

Старейшина показал на них рукой — высокий мускулистый мужчина с лицом, словно вырубленным из гранита, стоял у балюстрады и мрачно смотрел в солнечную даль; вторым оказался смуглый человек средних лет, сидевший на полу со скрещенными ногами, смотрящий перед собой ничего не выражающим непроницаемым взглядом.

— Первый — поразительно упрям и жесток, — пояснил старейшина.

— Во время пыток он не произнес ни единого слова. Второй замыкается в себе, когда попадает в безвыходное положение. Что касается остальных кандидатов, они не выдержали пыток. Для того, чтобы помочь им вернуться в человеческое общество, потребуется немало времени и квалифицированная психиатрическая помощь.

Их глаза остановились на потерявшем рассудок существе, которое бродило по комнате, глядя перед собой отсутствующим взглядом, что-то бормоча под нос.

— Хочу сказать, однако, что испытания не оказались бесполезными, — заметил старейшина, не сводя взгляда с безумца. — Отнюдь. Мы узнали очень многое.

— Кто же этот образец альтруизма, доброты и сострадания? — Правитель галактики стиснул зубы и посмотрел на старейшину суровым взглядом.

Умалишенный подошел к ним вплотную, опустился на четвереньки и пополз к стене, испуская стоны. Он прижался щекой к холодному камню и посмотрел на Правителя галактики бессмысленным взором. Из его приоткрытого рта на подбородок текла слюна.

Главный из старейшин положил руку на голову безумца.

— Вот он. Это человек, которого мы выбрали.

Бывший Правитель галактики молча сидел, тесно сжав губы, в его глазах бушевало пламя.

У его ног новый Правитель галактики, Повелитель двух миллиардов солнц, подобрал с пола сухой лист, взял в рот и начал флегматично жевать.

Перевел с английского Игорь ПОЧИТАЛИН

Владимир УСПЕНСКИЙ ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОХОТЫ НА ИЗБИРАТЕЛЯ

*********************************************************************************************

Известный писатель-фантаст придумал весьма замысловатую схему выборов общественного лидера. Для наших же сограждан то, что происходит сейчас, представляется не меньшей фантастикой.

О специфике предвыборной борьбы рассказывает имиджмейкер, участник региональных избирательных кампаний.

*********************************************************************************************

МЕЖДУ ПАРТОКРАТИЕЙ И ПЛУТОКРАТИЕЙ

В нашу жизнь выборы со всеми их атрибутами вошли совсем недавно. В лучшем случае, отсчет можно вести с перестроечных времен, когда в рамках послабления со стороны правящей партии были введены элементы выборности. Новизна процесса оказалась крайне привлекательной. Сейчас с улыбкой можно вспоминать, как в Куйбышеве образца 1988 года тысячи митингующих требовали выдвижения на партконференцию не местного партийного босса Муравьева, а «честного коммуниста». Примерно также прошли и выборы на первый съезд народных депутатов СССР. Эйфория, охватившая тогда общество, ни в какое сравнение не шла по остроте ощущений с тем, что испытывали спортивные болельщики. Как-то трудно представить, чтобы те же люди, которые ловили каждое слово, сказанное на Съезде народных депутатов летом 1989 года, с такими же чувствами слушали сегодня прямую трансляцию заседания Государственной Думы.

Конечно, ни о каких «избирательных технологиях» тогда не было ни малейшего понятия. Срабатывал лишь «синдром известности» (если не считать, конечно, выдвиженцев от партийно-хозяйственной номенклатуры). Депутатами легко становились популярные артисты, режиссеры, писатели, журналисты, ученые. Например, будущий (ныне бывший) премьер Черномырдин с треском проиграл историку Волкогонову. Не помогли ни связи, ни хозяйственный опыт, ни партийная поддержка.

Казалось, что все решают простые избиратели, а потому главное — понравиться. Пожалуй, это была романтическая эпоха. В каждой выборной кампании участвовало огромное количество добровольцев, зачастую рисковавших получить из-за своей политической активности неприятности на работе или от органов правопорядка. Впрочем, эпоха эта продлилась совсем недолго. Новизна приелась, экономические проблемы только обострились, а задачи выживания оставляли все меньше времени для общественной работы. К тому же иллюзии того, что от замены депутата-мэра-губернатора-президента жизнь немедленно поменяется в лучшую для избирателя сторону, как-то быстро развеялись.