«Если», 1998 № 06 - [16]

— Вот же просто бестия! — не выдержал Жбанков.

— То-то и оно. Я всегда говорил, что он разбойник и каторжник!

— Пока не шумите. Дайте до дома добраться. А уж там устроим все, как полагается. И червонцы эти вместе с полицмейстером будем доставать.

— Поставим на том, — согласился дед. — Я Вавилу уже опасаюсь. Ежели начнем его сейчас приструнять, он, того и гляди, всех перережет.

— Или попытается, — кивнул купец. — Обождем до дому.

Вавила, конечно, заметил, что люди общаются с ним нехорошо. Понимая свою вину за нечаянно убитого пассажира, он стал меньше задираться и лезть на рожон.

А в один момент он сам подошел к купцу.

— Петр Алексеевич, — печально сказал он. — Небось огорчаешься из-за чужеземца?

— Чего тебе? — нахмурился Жбанков.

— Беда… — вздохнул Вавила. — Теперь, небось, и люди заговорят, что купец летал к планетам за выгодой, а привез покойника.

— Ты нарочно пришел душу травить? — рыкнул Жбанков. — Пошел с глаз!

— Да пойду, пожалуй, — согласился мужик, но не ушел, а опять повел разговор. — И видать, в полицейское ведомство таскать начнут, спрашивать: то да это…

— Ну и что?

— Я говорю, небось неохота вам таких хлопот, а?

— Понятное дело!

— А раз так, — Вавила подошел вплотную и заговорил вполголоса, — то давайте мертвяка из снаряда вон выбросим!

— Ты что?! — Петр Алексеевич не поверил своим ушам.

— А чего? — нахально сказал мужик. — Выкинем вон, вещи тоже, все следы изничтожим — и никакого спроса. Кто потом узнает?

— Да я… Да я тебя!.. — Жбанков не смог договорить, ибо в ту же секунду его отвлек громкий звук.

Звук услышали все и тут же оставили свои занятия. Словно некто бил колотушкой в колокол: тум! тум! тум!..

— Что это? — пролепетал побледневший дед Андрей.

— Гаврюха, что ли, чудачит? — задумался купец, но тут сообразил, что приказчик здесь, вместе со всеми.

Меринов встал от своих рычагов, надел очки и вгляделся в темноту дверного прохода.

— Вибрация… — пробормотал он ученое слово. — Возможно, отошло какое-то крепление. Степан, сходи проверь. И возьми с собой инструменты, болты, клепок запасных.

Степан взял вещи и молча вышел, перекрестившись.

Из глубины коридора продолжали доноситься гулкие удары, и всем казалось, что с каждой минутой они становятся громче. Все так и стояли полукругом, не говоря ни слова.

Внезапно удары стихли. Инженер зашевелился.

— Ну вот. Степан уже все и наладил, — он тут же потерял интерес к событию и вернулся в кресло.

Остальные еще продолжали наблюдать, хотя уже и не так напряженно. Наконец из мрака появилась большая фигура Степана.

Едва лишь увидав его лицо, все поняли, что причин для спокойствия нет. Степан некоторое время молча смотрел на них, часто-часто моргая. Инструмент и мешочек с болтами он судорожно прижимал к груди.

— Ну! — нетерпеливо воскликнул Жбанков.

— Двери-то нету, — вымолвил наконец мужик.

— Какой двери?

— Двери нету… Той, что в нумере у чужеземца.

— Да где ж она?

— Почем мне знать? Я ее искать не стал. Стена вся побита, петли разворочены…

— Постой-постой… — пробормотал купец, чувствуя, как волосы на голове начинают шевелиться. — Да кто ж мог!

— Не знаю.

— А что в нумере? В нумере что? — засуетился дед.

— В нумере? — Степан обвел всех леденящим душу взглядом, и стало ясно, что теперь он выдаст нечто вовсе уж из ряда вон выходящее. — В нумере — все, как было, но только… — он. понизил голос. — Только идола там нет.

Тихо стало, как на погосте.

— Эге-ге… — растерянно пробормотал инженер.

От этого всем стало совсем жутко. Потому что раз сам инженер удивился, значит, произошло нечто в самом деле ужасное.

Но Меринов не умел и не желал мириться ни с какими загадками.

— Это должно иметь научное объяснение, — сказал он не очень решительным тоном.

Никто ему не ответил и не согласился, поэтому он продолжил.

— Должно предположить, что чужеземец вовсе не умер, а лишь погружен в заторможенное состояние, из которого иногда выходит. В такие моменты он и смог попортить нашу дверь и уволочь идола.

— Кто? Этот вислоухий? — хмуро проговорил дед Андрей. — Он своими пальчиками соплю разорвать не сможет, а ты говоришь — дверь…

— Об этом судить нам пока нельзя, — серьезно заметил инженер. — В его организме могут иметься громадные запасы силы, о которых мы пока не знаем.

— Да что ж нам теперь делать? — воскликнул Гаврюха.

Меринов снял очки и сунул их в карман.

— Надо идти туда и смотреть, — тихо сказал он.

Все, как по команде, уставились в темноту коридора. Казалось, никакая сила не заставит их шагнуть туда.

— Надо так надо! — сказал Жбанков. — Стоять тут — никакого проку.

* * *

В путь двинулись впятером (инженера оставили следить за управлением). Каждый взял что потяжелее. Жбанков и Степан несли по здоровенному гаечному ключу, деду досталась длинная медная труба с фланцем, Вавила намотал на кулак обрывок цепи. Сзади всех семенил Гаврюха, сжимая большой столовый нож. Все старались идти неслышно и пугались эха собственных шагов.

Первым делом обследовали нумер пассажира. Все было в точности, как описал Степан: помятое железо стен, вывороченные петли, вырванный вместе с заклепками запор. Идола не было.

— Глянь, вот опять, — прошептал дед, поднимая с пола рваные веревки. — Как и в прошлый раз, а?