«Если», 1998 № 04 - [4]

Экран погас.

— Вот блин! — заключил Иванов.

В ответ Минц заявил:

— Ненормативную лексику попрошу оставить при себе!

Петр Иванов надолго замолчал. Почти весь полет он старался придумать фразу без этой самой лексики, но дело продвигалось туго.

— А сейчас, — продолжал Минц, — мы с вами сделаем уколы и отправимся в полет.

— Уколы уже делали, — возразил Петр Гедике. Но его возражения не были приняты во внимание.

За двенадцать минут до старта космонавты заснули. Еще через минуту они стали уменьшаться и уменьшались до тех пор, пока Минц не положил их в спичечный коробок и не отнес в секретный носовой отсек корабля, где помещался такой же космический корабль, только в сто раз меньше настоящего.

Минц сделал уколы и себе с Удаловым. Только из другой склянки — снотворное спасителям России не требовалось.

Друзья уселись у ступенечек, что вели в маленький кораблик, и стали ждать, пока подействует зелье.

— То-то американцы утрутся, — сказал Удалов, — со всей их хваленой техникой. Им до звезд никак не добраться.

— Геополитически важно, — развил его мысль Минц, — то, что некоторые страны Восточной Европы, в первую очередь Польша, откажутся от притязаний на членство в НАТО.

— Вот именно, — согласился Удалов и стал уменьшаться.

Вместе с ним уменьшался и Минц. Так как они делали это одновременно, то уменьшение проходило незаметно, лишь отсек корабля быстро увеличивался.

— Под ложечкой щекочет, — признался Удалов.

Когда уменьшение закончилось, Минц с Удаловым быстро поднялись в миниатюрный кораблик, прикрепленный к носу корабля настоящего. Космонавты спали на полу в гигантском двуспальном гробу. Таким предстал глазам Удалова спичечный коробок.

— Как только мы их вытащим? — удивился он.

— А нам этого не надо делать.

— Как не надо?

— Увидишь, — загадочно ответил Минц и надел на нос какой-то аппаратик, смысл которого Удалов понял буквально через минуту.

Глухой и чуть взволнованный голос руководителя полетов заполнил отсек.

— Готовы ли вы к полету, друзья? — спросил он.

— Готовы! — ответил Минц голосом Гедике. Вот для чего ему понадобилась насадка на носоглотку! Великий человек велик и в мелочах. Удалову бы никогда не догадаться до такой гениальной детали.

— Помните, за вами наблюдает вся наша страна! — сказал руководитель полетов. — Весь мир. Все цивилизованное человечество. Но и наши недруги, закусив губу, не отрываются от телевизионных экранов в надежде на то, что ваш полет сорвется.

— Погоди, понимаешь, — послышался другой голос, голос Президента. — Я вам тоже скажу. Заранее приношу вам благодарность от всего народа и от меня лично.

— Начинаем отсчет последних секунд, — произнес руководитель полетов. — Двадцать… девятнадцать… восемнадцать…

Минц с Удаловым уселись в кресла и привязали себя ремнями. Только успели это сделать, как невероятная сила прижала их к креслам.

— Поехали! — сказал сакраментальное слово профессор Минц.

* * *

Когда завершился взлет и ракета исчерпала свои возможности, первая ступень отлетела и сгорела, как положено, в атмосфере. То же случилось со второй и третьей ступенями. Но в отличие от остальных носителей, звездная ракета имела дополнительную четвертую ступень, при включении которой миниатюрный кораблик отделялся от своего большого брата, а тот оставался на орбите ждать возвращения космонавтов.

Когда это случилось, пришла пора просыпаться Петру Гедике и Петру Иванову. Разумеется, космонавты были крайне обеспокоены тем, что проспали старт, но Минц заверил их, что научные руководители полета будут хранить тайну.

Мастера с фабрики Твердой игрушки потрудились на славу. Даже рояль в три сантиметра длиной почти не фальшивил.

В назначенные часы начинались сеансы связи, и космонавты плавали в воздухе, общаясь с Землей. В эти минуты Удалов с Минцем сидели в туалете, чтобы случайно не попасть на глаза зрителям.

На восьмой или девятый день полета сеансы связи прекратились из-за дальности расстояния.

Кораблик уже покинул пределы Солнечной системы, его скорость приблизилась к скорости света. Время на нем существенно замедлилось, и дни, которые мелькали для землян, словно огоньки пролетающего навстречу поезда, потянулись на корабле, как положено — с трехразовым питанием.

На третий месяц пути Удалов начал узнавать знакомые созвездия и космические маяки. Они влетели в обжитую чуждыми цивилизациями часть галактики.

Но Удалов помалкивал. Его могли неправильно понять. Да, он путешествовал по Вселенной, но на чужих кораблях, капитаны которых не подозревают о существовании Альберта Эйнштейна, а пользуются обычным космическим флопом — то есть прыгают через пространство. Эту технологию Земле знать еще рано, слишком нестабильно ее внутреннее положение, слишком много на ней очагов напряженности и взаимной вражды.

А вот и планета, открытая мальчиком Сережей. Она лежит на краю Космической Федерации, сюда редко залетают корабли.

Наступило время решительных и ответственных действий.

Минцу предстояло возвратить космонавтам их обычные размеры, чтобы их не растоптали туземцы.

Но сделать это надо было осторожно, уже после посадки. Для этого садиться придется вдали от местного космопорта, если таковой имеется, потом превращаться в людей нормального размера, а уж затем идти на контакт.