«Если», 1998 № 03 - [85]

— В Миракулюсе безопасно везде и в любое время! — гордо изрек портье.

— Вот и славно. Скоро к нам должны заглянуть еще гости. Может быть, две монашки, может быть, женщина с мальчиком…

— Так вот, — Хелен положила перед портье ключ. — Когда гости придут, вы их на минутку, только на минутку задержите, а сами незаметно пошлите слугу. Пусть откроет дверь, пройдет в ванную, да и скажет господину стражнику, что пришли гости. Хорошо?

— Конечно, — портье явно не углядел в просьбе ничего странного.

— Я прямо сейчас вручу ключ слуге, и когда ваши друзья появятся, он быстренько поднимется в номер.

Я кивнул и положил на конторку монету. Слишком крупную, не разобрался на ощупь, но теперь придется держать фасон.

— Благодарю, — портье закивал. — Андреас!

Оставив портье втолковывать заспанному парню распоряжение, мы вышли из гостиницы. Я тихо сказал:

— Ну, Хелен… Подстраховалась?

— Конечно. Господин офицер встретит Маркуса и Луизу во вполне подобающем расположении духа.

Мы торопливо шагали по дорожке, довольно прилично освещенной фонарями. Предутренний ветерок нагонял легкий озноб. Миракулюс готовился проснуться, но когда по острову пронесется слух, что беглый принц Маркус схвачен доблестным стражником, нас тут уже не будет.

— Полагаю, это хорошее вознаграждение за удар электричеством… — фыркнула вдруг Хелен. — Сильный он мужчина. Люблю таких.

— Уже ревную, — мрачно сказал я.

— Не надо. Я еще больше люблю таких ловких, как ты. Ловких и на все способных.

— Хелен, мне не нравится, когда меня водят за нос. Когда загоняют в угол. Когда начинают использовать. Вот и все. Будь Маркус откровенен — я бы его не сдал!

Дальше мы шли молча, выходя к берегу. Наконец деревья расступились, и мы оказались на пляже, в конце которого виднелся забор летного поля. На востоке небо уже розовело, песок был испещрен птичьими следами — вороны и чайки потрудились на славу, очищая пляж. Дул теплый ветер, и все вокруг было так тихо, мирно, красиво.

Вот только присутствовал еще один элемент пейзажа, который уж никак нельзя было назвать пасторальным. Ранее отсутствовавший элемент. Большой такой…

Огромный, исполинский крейсер с блистающими золотом бортами. «Сын Грома». Корабль лучшей преторианской гвардии державы, Серых Жилетов.

Стоял он в полумиле от берега, паруса были спущены, но машина работала, тянулись из труб струйки дыма. С обоих бортов спускали на воду баркасы, уже не меньше десятка их плыло к берегу. Быстро плыло, видно, умели высокородные веслами махать, как простые моряки.

Хелен издала писк, хватаясь за мою руку. А я просто онемел, глядя, как приближается к острову наша погибель.

— Бежим, — я встряхнул Хелен. — Быстрее, сядем в планёр…

— Не успеть… — выдохнула летунья. — Что ты, смотри, они первым делом к взлетной полосе идут…

Словно в подтверждение ее слов на борту линкора вспыхнули тусклые огни. Будто многоглавый дракон разинул пасти и чихнул — потянулись к берегу пологие дымы, и не просто к берегу — именно к взлетной полосе.

— Ложись! — крикнула Хелен. Через миг мы уже лежали уткнувшись в теплый влажный песок.

Песок вдоль берега горел, покрытый жирной масляной жижей, забор, ограждавший взлетную полосу рухнул, и видно было перепаханное взрывами, искореженное поле, на котором пылал планёр. Чуть дальше, у маленького ангара, стоял еще один, точно такой же, но пока целый, видно, на нем и прилетел Арнольд. Повсюду метались какие-то обезумевшие фигуры, на мачте вытягивали флаги, пытаясь сигналить линкору. А над всем этим, словно час Страшного Суда пришел, носились, падали, огненными клубками разметывали песок горящие птицы. Полет их был недолог, те, кого зацепило огненными зарядами, усеяли берег, прочие разлетелись. Наверное, они кричали. Не знаю, в ушах звенело, и я услышал бы разве только новый залп линкора. Но линкор больше не стрелял.

Хелен что-то говорила, я потряс головой, приник к ней и с трудом разобрал последние слова:

— …Высадка десанта по плану «Дворец», для захвата чужих столиц. Уничтожают весь транспорт…

— Бежим! — я потащил ее к деревьям, к парку, подальше от воды и линкора. Вряд ли в самую хорошую трубу нас могли узнать с корабля, но я теперь ожидал от преторианцев любых чудес.

Не сговариваясь, мы бежали к гостинице. Видно, хватило суток в «Золотом Ритоне», чтобы начать думать о нем, как о доме, как о спасении.

Мы с трудом пробились сквозь прущую наружу толпу — полуодетые постояльцы желали сами убедиться в причине взрывов. Некоторые улыбались — видимо, не могли представить, что на острове случилось что-то страшное, и ждали очередного чуда.

Прислуга сохраняла спокойствие. Мы сразу увидели портье, что-то втолковывающего двум монашкам, молодой и старой, и слугу, торопливо поднимающегося по лестнице.

— Луиза! — завопила Хелен. — Сюда!

Почему летунья передумала? Зачем решила их спасать? Не было времени спросить…

Под удивленным взглядом портье настоятельница и переодетый Маркус побежали к нам. Хелен не стала тратить времени зря.

— На острове Серые Жилеты. «Сын Грома» расстрелял планёрную полосу.

Сестра-настоятельница изменилась в лице. Маркус тоже побледнел, но пока держался.