«Если», 1997 № 12 - [22]

— О чем вы просите? — повторил я вопрос. Мягко, чтобы дать им Понять, что услышал боль в их голосах.

— Мы просим тебя указать нам путь в будущее. Дающие были в ярости, когда обнаружили, что мы нарушили карантин и посетили тебя. Когда Мы вернулись на свою планету, они принялись уничтожать нас. Сейчас между нами идет война. Мы понесли серьезные потери. И вынуждены прятаться в пещерах на поверхности планеты. Нас осталось совсем мало.

— А ваш третий?

— Наш третий мертв.

— Я сочувствую вашей утрате.

— Нас совсем мало. Мы боремся за то, чтобы остаться в живых. На стороне Дающих могучее оружие и ярость, а мы — мы в унынии. Потому что не знаем, следует ли нам вообще сражаться за свою жизнь. Может быть, стоит позволить Дающим покончить с нами. Может быть, вселенная без нас только выиграет.

— Так о чем же вы просите?

— Мы хотим получить ответ, Дающий Ключи: воевать ли нам с Дающими, или позволить им стереть наш народ с лица земли? Чтобы участвовать в войне дальше, нам нужно иметь желание и средства. Желание зависит от того, сможем ли мы отыскать способ производить потомство, не отнимая чужие жизни. Что же касается средств — необходимо быстро победить неприятеля, превосходящего нас боевой мощью и числом. Мы уверены, что это невозможно, но тем не менее мы пришли к тебе за помощью. Это наш последний шанс.

Я потянулся за Ключом. И показал им шкатулку. Казалось, их конечности окаменели — отчаяние, приправленное надеждой.

— Наверняка на наш вопрос нет ответа, Дающий Ключи?

Я сделал глоток континуума.

— Ключ содержит решение ваших проблем в обратном порядке, поскольку Дающие расправятся с вами, если вы сейчас займетесь проблемой потомства.

— Но у нас ничего нет… нам едва хватает припасов, чтобы не умереть с голода.

Я кивнул.

— Ключ позволит вам создать необходимые ингредиенты. По карте вы отыщете тех, кто с удовольствием согласится помочь вам в войне с Дающими.

— Формула изменит наш метод выведения потомства?

— Нет. Его вы найдете сами. Это совсем другая формула.

Они терпеливо ждали продолжения. Сделав несколько маленьких глотков континуума, я понял, что они хотят услышать объяснение.

— Эта формула вызовет эпидемию среди Дающих.

* * *

Он прижался своим бледным лбом к самой земле.

— Ты моя последняя надежда.

Все его тело покрывали язвы. Он был очень худым, а голос звучал хрипло и едва слышно.

— Ты болен.

— Многие из нас умерли, почти половина. Доктора заявили, что болезнь неизлечима. А кое-кто… — он в страхе взглянул на меня. — Говорят, будто ты ее на нас напустил. Говорят, что ты не ложный Дающий, что ты настоящий.

— Да.

— Значит, мы, Дающие… мы совершили страшную ошибку. Мы навлекли на себя твой гнев. Видимо, по этой причине ты решил нас уничтожить, о, Великий.

— Я не принимаю таких решений. Лишь даю Ключи. О чем ты просишь и какие цели преследуешь?

— Мы умираем, Великий. У меня есть дети, жена и друзья, я не могу их оставить, они во мне нуждаются, а я… — он замолчал и, устыдившись, опустил голову. — Это правда, но не… не истинная причина, по которой я не хочу умирать. Наверное, я недостоин того, чтобы просить у тебя сохранить мне жизнь.

— Возможно, Дающие выступают в роли судей, — ответил я. — Я же никогда. Скажи мне, какие цели ты преследуешь.

Он посмотрел на меня; дыхание с трудом вырывалось из его груди.

— Я хочу получить Ключ, чтобы вылечиться.

Я потянулся назад и вручил ему шкатулку.

Он стоял, дрожа и недоверчиво глядя на меня, потом взял шкатулку.

— Правда?

— Тебе нужно найти кого-нибудь, кто соберет необходимые ингредиенты и введет тебе лекарство, пока ты совсем не ослаб. Сможешь это сделать?

— Да. Я знаю одно место… лекарство, Дающий Ключи, оно вылечит и всех остальных?

— Да, если ты им его дашь.

Он заморгал глазами пастельного оттенка, на светлых ресницах повисли слезы.

— А я должен это сделать, Дающий Ключи? Должен ли я спасти мой народ после всего, что мы натворили?

— Ты получил Ключ, и можешь поступить с ним, как посчитаешь нужным.

Он обежал глазами комнату, потом снова посмотрел на меня.

— Я не могу принять такого решения за весь мой народ. Если мы так страшно ошиблись, значит… ты должен дать мне совет, Великий.

— Не могу, — ответил я. — Потому что не выступаю в роли судьи. И никогда ничего не советую. Я даю Ключи. Вот твой.

— Но… если ты мне не скажешь, что мне следует делать, как же я узнаю? Вера Дающих, — с горечью продолжал он, — больше не направляет мой путь.

— Ты хочешь получить другой Ключ?

Он поднял на меня глаза, и его лицо перекосила гримаса боли. Он крепко прижал к груди шкатулку.

— Нет. Я хочу жить. Я возьму то, что ты мне дал. А остальные… мой народ… я приму решение позже.

Он медленно двинулся в сторону двери, тяжело дыша и согнувшись от боли. Возле порога он остановился и повернулся ко мне, его бледное лицо показалось мне тенью, отражением лица юноши с кожей цвета льда, первого, того, что приходил ко мне давным-давно, того, что попросил Ключ в надежде вылечить своих соплеменников.

— Дающий Ключи… как я могу отблагодарить тебя?

Где-то в самой глубине души я ощутил тяжесть.

— В этом нет никакой необходимости. Я не нуждаюсь в твоей благодарности.

— Но если и в самом деле излечится мой народ…