«Если», 1997 № 03 - [3]

— Должно быть, ты испугался, — посочувствовала я. — Но ничего, все уже позади. Со мной тебе будет хорошо.

Небо за окном постепенно потемнело, и хотя после утреннего кекса я маковой росинки не перехватила, вставать и греть на плитке суп ужасно не хотелось.

Я присмотрелась к конструкции, возведенной манипулятором. Вряд ли она представляла собой опасность. Ведь манипулятор был самим воплощением дружелюбия.

— Интересно, что ты сооружаешь? — спросила я.

Манипулятор, конечно же, ничего не ответил. Через некоторое время он сполз с моих колен и занялся прерванной работой.

* * *

Ночью я проснулась от шума раздираемого алюминия. Оказалось, что манипулятор кромсает, а затем раскатывает в листы пустые банки из-под лимонада. Вокруг в каком-то неведомом мне порядке были разложены пуговицы, значки, броши, крышки от бутылок и разноцветные провода, а сам он напоминал паука, сноровисто орудующего посреди сплетенной паутины.

* * *

Утром манипулятор подошел ко мне и позволил взять себя на колени, но, посидев с полчаса и помурлыкав, вновь принялся за работу.

С грустью в сердце я покинула свой номер.

* * *

День опять выдался холодным, мне вновь не повезло, и в сумку для находок попали лишь несколько жестянок да бутылочных крышек. Хотя, возможно, и они сгодятся манипулятору.

В холле отеля я заметила инспектора из отдела социального обеспечения, которая, примостившись на диване между миссис Голдмен и мистером Джонсоном, что-то оживленно им втолковывала, но погруженные в свои мысли старики, похоже, не замечали даже ее присутствия. Я попыталась незаметно прошмыгнуть мимо, но инспектор все же углядела меня недремлющим оком и, немедленно ринувшись ко мне, жизнерадостно закудахтала:

— Рада видеть тебя живой и здоровой. Ты опять не появилась, и я даже начала волноваться, не приключилось ли с тобой чего худого. Я попросила, и менеджер отеля великодушно позволил мне заглянуть к тебе в комнату. — В поисках поддержки она метнула взгляд на Гарольда, но тот, притворившись, что погружен в изучение бумаг, не поднял глаз. — Знаешь, у тебя не комната, а настоящий свинарник!

— Да ну? — удивилась я.

— У тебя там целые залежи ржавых банок, пуговиц и еще Бог знает чего. Надо бы все это поскорее выбросить и навести у тебя порядок. Завтра сюда придет кто-нибудь из нашей службы и поможет тебе избавиться от…

— Но это же мои вещи! — запротестовала я.

— Какие там «вещи»? Сплошное барахло. — Тут в голову ей пришла мысль, от которой ее голос понизился до возбужденного хриплого шепота: — А представь, что произойдет, если вдруг случится пожар! Ведь быстро выбраться из номера ты не сможешь! Ради твоего же блага необходимо…

— Если в здешнем гадюшнике вдруг случится пожар, то все без исключения его обитатели поджарятся, не успев даже пискнуть, — возразила я. Но она, не слушая, продолжала:

— …необходимо вычистить твой номер. Кроме того, я не смогу выполнять свои обязанности, если только…

Я что было духу рванулась к себе в комнату. К счастью, инспектор за мной не последовала.

Если даже она и не агент ЦРУ, все равно нужно держаться от нее подальше. Она поучает меня, искренне веря, что мир нужно воспринимать только так, как его воспринимает она, а с этим я категорически не согласна.

* * *

Я захлопнула за собой дверь и повернула ручку замка, чего почти никогда не делала. Все пространство между кроватью и коробками у стены занимал космический корабль. Расположенный в торце люк был открыт, подобно крышке пиратского сундука. Внутри сидел манипулятор.

Мне вспомнилось, как на уроках биологии в школе мы экспериментировали с дождевыми червями. Если от червя отрезать часть, то из нее вырастает новый организм. Наверное, и инопланетный корабль, от которого откололся манипулятор, похож на червя — каждый его кусочек содержит в себе полную информацию обо всей конструкции и при необходимости способен восстановить себя до целого механизма.

— Уноси отсюда побыстрее ноги. — Я распахнула окно и отступила назад, но увидев, что манипулятор остался недвижим, поспешно добавила: — Послушай, тебе действительно пора улетать.

Он вновь не шелохнулся. Из-за стенки доносилась песня, призывающая к звездам. Меня вдруг охватила всепоглощающая тоска, и я без сил опустилась в кресло. Манипулятор влез на подлокотник, обхватил двумя лапками меня за палец и мягко, но настойчиво потянул к космическому кораблю.

— Что тебе? — спросила я, но он, как всегда не ответил, а лишь стал еще упорнее тянуть меня.

Сдавшись, я взяла манипулятор на руки и приблизилась к кораблю. Каюта как раз подходила для человека моего роста. Заботливый манипулятор там даже соорудил «гнездо» из моих свитеров и старых платьев.

Похоже, я ошиблась, сравнив манипулятор с дождевым червем. Точнее было бы сравнить его с лошадью, которая обладает собственным нравом, собственным разумом, и владелец непременно привязывается к ней. Но и лошадь привязывается к владельцу, и если тот оставляет ее, то она тоскует, ищет его. А вот, допустим, автомобиль — это всего лишь конструкция из мертвого металла. Если владелец продаст свою машину, то ему, может, и станет грустно, но машина тосковать не будет.