«Если», 1996 № 10 - [25]

Миклинн опять фыркнул.

— Ты что, позовешь на помощь целую армию, Аранго? Ладно уж, раз мы снова дружная команда, посвящу вас в один секрет. Если мы справимся с работой на Д’Маане, вы получите денежки за все четыре года. Так я условился с поверенным Деккером. — Протянув руку за спину, Миклинн достал бумажный рулон, до того прислоненный к переборке, и начал раскатывать его на полу. — Ну а теперь, когда вы, идиоты, поняли, что я забочусь о вас, приступим к работе. — Он попытался справиться с рулоном одной рукой, но не получилось. — Паркс, поставь ногу на этот угол. Бонер, возьмись за другой. — Феликс Кенигсберг, опустившись на колени, стал придерживать скатку. — Не смажь схему, Феликс…

Перед нами предстала синусоидальная проекция планеты Д’Маан. На карте были видны обширные массивы суши и на них крестики — девять черных и три голубых. Первым это заметил Мустафа.

— Рэд, что означают кресты?

— Черные — места, где совершали посадку предыдущие девять экспедиций. Восемь из них — экспедиции волосатиков, а вот это, — он постучал пальцами по самому жирному кресту, — экспедиция нашего корпуса. Синие кресты — посадки разведчиков-роботов. Еще более скверная штука, чем с экипажами. Роботы сообщили, что прибыли, а потом и не пискнули.

— А теперь, стало быть, послали нас, — буркнул Мустафа.

— Да, теперь послали нас.

Паркс склонился над картой, уперев локти в колени, и спросил:

— Рэд, а кто возглавлял экспедицию корпуса?

— Джаддук. Ты его не знаешь. Он внеземлянин из системы Ну-умииа. — Миклинн задумчиво потер подбородок, а спустя секунду глянул на Паркса в упор. — Джаддук был толковый малый и никоим образом не тупица. — Затем он опять обратился к карте. — Обратите внимание на эти поля…

На схеме, помимо крестиков, виднелись петли и завитки, слегка вдавленные и затененные. И вновь вопрос задал Мустафа:

— Ну и что это такое?

— Поля зафиксированы с орбиты. Какие-то электрические возмущения…

— Связанные с магнитным полем планеты?

— Не имеющие к нему ни малейшего отношения. Однако убедитесь сами — все крестики до единого попадают точнехонько в эти поля. Феликс, — команда бортинженеру, — подними верхнюю схему. — Инженер так и сделал. Следующий лист пластика был покрыт затененными петлями и витками, не вполне совпадающими с аналогами на первой карте. — Эта схема составлена с орбиты командой Джаддука. Как видите, поля перемещаются.

— Сколько времени прошло между двумя схемами? — новый вопрос Мустафы.

— Почти год на Д’Маане. Десять земных месяцев. — Миклинн поднялся с лежанки и, присев подле карты, коснулся одной из петель.

— Мы еще проверим для полной уверенности, но этот изгиб должен к нынешнему дню сдвинуться примерно сюда. — Тут он переместил палец сантиметра на два — там стоял красный крест. — Вот намеченное место нашей посадки. Эти поля — ключ к загадке Д’Маана. Но я не намерен прыгать сразу внутрь поля, лучше пусть оно потихоньку наползет на нас. — И, подняв глаза на Мустафу: — Мы получим ту же орбитальную станцию, которую использовал Джаддук. Как только попадем на борт, покопайся хорошенько в базе данных. — Он еще раз глянул на карту, глаза у него заблестели. — Раз никто другой не справился с этой сволочью, придется уж нам с вами…

Миклинн завывает и стонет, по-прежнему заламывая руки, свернувшись в позе зародыша. Быстрый взгляд в его сторону — и я грожу ему окровавленным кулаком: «Прекрати, Миклинн! Прекрати! Оно одолело тебя, разве не понимаешь?..»

На меня нисходит голос с небес: «Это же не я, Дин! Я здесь, в пруду…»

«Рэд!..» Стремительно оборачиваюсь, вглядываюсь мимо скелета в тихую гладь пруда. В центре пруда — Миклинн, стоит по пояс в воде, опустив ладони на ее поверхность. Оборачиваюсь еще раз, и как раз вовремя: образ плачущего Миклинна тускнеет и исчезает у меня на глазах. Джерзи Нивин вскрикивает — он наконец заметил, что его ноги развеялись прахом.

На орбитальной станции, едва мы загрузили ее, пристыковали двигатели для полета на Д’Маан и посадочный модуль, мы с Нивином принялись рыться в памяти борткомпьютеров. На другом терминале тем же самым занимался Мустафа Ассир. Миклинн, Аранго и Паркс спустились на Арапет, чтобы согласовать с заказчиками из Совета кое-какие детали. Мы корпели не разгибаясь часов пять, пока Нивин наконец не отпрянул от экрана, уныло качая головой.

— Ничего. Ну, черт возьми, совсем ничего…

Я продолжал вглядываться в бегущие передо мной колонки цифр.

— Джерзи, тут много чего есть, просто мы пока не поняли, что именно.

— За это время нам, по меньшей мере, следовало бы выделить сигналы, которыми обмениваются виды низшего порядка. Однако это, — он коснулся экрана, — лишь усиленные фоновые шумы, и только.

— Тогда Д’Маан был бы мертвой планетой, а мы прекрасно знаем, что это не так.

Джерзи хлопнул ладонью по колену.

— То-то и оно! Хоть бы выявить сигналы, характерные для растений, которые видны с орбиты невооруженным глазом, но даже их нет!

Мустафа поднялся из-за своего терминала, подошел к нам с Джерзи, постоял рядом, всматриваясь в цифирь, и наконец спросил:

— Джерзи, какие именно районы ты обследовал?

Нивин вызвал на экран карту, на которой квадратиками были отмечены районы наблюдений, проведенных предыдущими экспедициями, и показал на три ряда отметок.