«Если», 1996 № 06 - [11]

Повсюду валялись проклятые желтые листки. Усилием воли заставив себя не обращать на них внимания, Сниффи проехал вдоль оплетенной колючей проволокой лужайки к бетонным лотам Лиги и помахал рукой часовым, засевшим за мешками с песком у ворот, и снайперам на вышках. Охранники без вопросов пропустили его, безобидного мальчишку, в лагерь. Проехав по Пуллен, Сниффи слез с велосипеда и спрятал его в кустах у насыпи. Дальше тянулся поселок беженцев — заброшенное футбольное поле, усеянное хижинами и потрепанными вылинявшими палатками. Пройдя по периметру поля, Сниффи попал на территорию госпиталя Красного Креста. Минут через десять в одной из палаток он отыскал доктора Сесили Рассел, славящуюся на всю округу тем, что она вопреки запрету руководителей Лиги, защищающей госпиталь, лечила бесплатно абсолютно всех. Сесили, сидя за грубо сколоченным деревянным столом поедала скудный завтрак — горстку вареного коричневого риса.

— Привет, Сесилия! — воскликнул Сниффи.

Она, смерив его хмурым взглядом, отрезала:

— Я тебя сто раз просила, зови меня доктором Рассел.

Волосы ее утратили блеск, оправа очков держалась на проволочке и куске бинта, белая блузка после множества операций была запятнана кровью. Сниффи в который уже раз подумал, что, когда ей было тридцать пять, она выглядела куда привлекательнее, чем сейчас, став двадцатилетней.

— Чего ты злишься, Сесилия?

— Уходи, Сидни.

Сниффи с подозрением огляделся и, убедившись, что ее никто не слышал, прошипел:

— Не называй меня так.

— Так кто же из нас злится?

— Я принес тебе куриную печенку. Тебе или детишкам беженцев… Кому она достанется, решишь сама.

Сниффи положил коробку на стол, сел рядом с Сесилией на перенесенную сюда садовую скамейку и сунул пригоршню холодной печенки себе в рот.

— Зачем ты принес это?

— Печенка тебе полезна. В ней масса железа, а у тебя в крови недостает красных кровяных телец.

— Задобрить меня пытаешься?

— Может быть, может быть, любовь моя.

— Опять ерунду порешь.

— Просто мне хотелось сделать тебе приятное, Сесилия. Почему, сам не знаю. Я живу по принципу «живи и радуйся жизни».

— Ты не думаешь о будущем.

— А к чему думать о будущем. Ведь мы бессмертны.

— Разве?

— Конечно, ведь за последние годы мы не только не постарели, но и стали моложе.

— Непостижимы мысли человека, желающего вечно оставаться двенадцатилетним.

— Страховка еще никому не вредила. А сей юный возраст я выбрал впрок, про запас. Неизвестно ведь, как будут идти поставки омолаживателя.

— А тебе разве не хочется достичь половой зрелости?

Сниффи сумел сохранить хладнокровие.

— Половой вопрос меня не волнует.

Доктор Рассел замерла, уставясь в миску, затем вынула ложкой что-то из риса и с брезгливой гримасой отшвырнула в сторону. Наверное, ей попался таракан. Сниффи достал из кармана листовку, расправил ее и положил на стол перед Сесилией.

— Сесилия, что ты думаешь о летавшем сегодня вертолете?

— А зачем мне о нем думать?

— Похоже, европейцы затеяли охоту на всю нашу прежнюю команду. Но, думаю, и на этом они не успокоятся. Не исключено, что, начав с Роли, они попытаются захватить всю страну.

— По мне, так пусть себе захватывают. Быть может, порядок здесь наконец-то наведут.

— Тебе что же, свобода не дорога?

— Мне дороги мир, законность и гарантированное здравоохранение.

— Со временем здесь и без европейцев наладится жизнь.

— Когда наладится? Через сотню-другую лет?

— Да хоть через сотню-другую. — Сниффи пожал плечами. — Куда нам спешить?

— Через сотню-другую лет, дурачок, мы оба будем давным-давно мертвы!

Сниффи рассмеялся.

— Если мы и умрем, то уж точно не от старости.

— Напрасно веселишься. Ведь после того как во внутреннем дворе университета приземлился один из вертолетов европейцев, тебе не позавидуешь.

— А что европейцы здесь позабыли?

— Они горят желанием то ли препарировать тебя, то ли арестовать.

— Арестовать меня? Но за что? Ведь я преступлений не совершал.

— Оставь меня в покое, — сказала Сесилия, не скрывая отвращения.

Бедняжка Сесилия была бесхребетной интеллигенткой с узкими взглядами на жизнь.

Она знать не желала, что, разработав омолаживатель, Сниффи всего лишь выполнил работу, заказанную преуспевающими медицинскими компаниями.

— Сесилия, давай решим, что нам делать дальше.

— Возвращайся на ферму, а я тебя не выдам.

— Разумеется, не выдашь. Куда ж ты денешься?

— А с чего это ты рассчитываешь на мою помощь? — спросила Сесилия, разглядывая листок.

— Ты уже позабыла про куриную печенку и про инъекции?

— К черту твои инъекции!

Сниффи бережно извлек из кармана джинсов пузырек, отвинтил крышку и, демонстративно принюхавшись, прошептал:

— Чистый омолаживатель. Обезвоженный, с характерным запахом. Высшая проба!

— Уходи. — В голосе Сесилии явственно прозвучало отчаяние.

Сниффи заметил на ее висках бисеринки пота. Несомненно, ее организм требовал новой дозы дурмана.

— Тебе не обойтись без очередного вливания, — сказал он. — Подумай, сколько больных погибнет, если ты ослабнешь или заболеешь.

— Уговорил. Но не здесь же…

Сниффи быстро оглядел обширное помещение госпитальной палатки. Повсюду на складных койках под одеялами цвета хаки лежали перевязанные окровавленными бинтами раненые. Никого постороннего и ничего подозрительного.