«Если», 1996 № 04 - [78]

Надеюсь, ребята с Холма не сваляют дурака. Положение у нас и без того аховое.

Короче, я продолжал сидеть у окна. Как вскоре оказалось, не зря. Краем глаза я заметил в толпе знакомое лицо. По улице шагал Плоскомордый, которого сопровождали Садлер и Краск. Все трое выглядели так, словно позавтракали какой-нибудь растительной гадостью в заведении Морли.

— Начинается. — Я вздохнул и вышел из комнаты.

В коридоре мне встретилась Амбер.

— Уже явилась? — спросила она.

— Нет. Я увидел в окно Плоскомордого. С ним двое парней, которым лучше не попадаться на пути даже при свете дня. Кстати, если ты меня не пропустишь, я не сумею открыть им дверь.

— Ой, извини. — Девушка шагнула в сторону.

— Предупреди, пожалуйста, Дина, пускай накроет на стол. Судя по их виду, они изрядно проголодались.

Когда Плоскомордый постучал, я находился в трех шагах от двери. Посмотрев на всякий случай в глазок, я отпер дверь, смерил взглядом багроволицего типа, что попытался было протиснуться следом, и проворчал: «Даже не надейся». Он побагровел сильнее прежнего, и тут я захлопнул дверь у него перед носом.

Гости расселись в комнатке рядом с моим кабинетом. Появился Дин, который принес чай и сладости.

— Выкладывайте, — проговорил я. — Что еще стряслось?

Плоскомордый поглядел на своих спутников. Те явно предпочитали отмалчиваться. Интересно, что у них на уме? Как ни странно, их, по-видимому, что-то объединяло. Нечто вроде отвращения, неизвестно к кому.

— Скредли сбежал, — сказал наконец Тарп.

— Скредли? Сбежал? Каким образом? Отрастил крылья и улетел? Он что, оборотень? — Я никогда не слышал о птицах или насекомых-оборотнях, но чего только на свете не бывает. Если человек может превратиться в волка, почему бы гоблину не перекинуться в птичку? Скажем, в канюка. Если вдуматься, эти превращения глубоко символичны.

Предрассудки? У кого, у меня?

Смеетесь?

— Нет, Гаррет, не улетел. Попросту сбежал.

Я недоверчиво покачал головой. Тут мне подумалось, что я быстрее обо всем узнаю, если некоторое время помолчу. Признаться, столь здравые мысли посещают меня нечасто.

— Я пришел туда, когда только начало светать, — продолжал Плоскомордый. — Меня встретили на крыльце и велели подождать. Потом вывели Скредли. А он как рванул, только его и видели…

— Ночью было холодно, — вставил Краск. — В такую погоду ящеры становятся неуклюжими.

— А след гоблина обычные собаки не возьмут, — прибавил Садлер. — И потом, охранникам велено никого не впускать. Насчет не выпускать речи не было.

— Все произошло настолько неожиданно… — пробормотал Плоскомордый. — Все стояли и пялились ему вслед.

Удрал так удрал, ничего не попишешь. Во всяком случае, меня это не касается. Или я ошибаюсь?

— Насколько я понимаю, вы пришли ко мне не просто так?

— Чодо сказал, что ты ничего не узнаешь, пока не найдешь Донни Пелл, — сообщил Плоскомордый. — Он думает, что Скредли сбежал к ней.

— Вполне возможно.

— Чодо хочет, чтобы Краск и Садлер помогли тебе их найти.

— Понятно. — Не могу сказать, что я расстроился. Скорее наоборот. Осложнения могли возникнуть в любой момент, а имея в своем распоряжении такую троицу, к ним можно было относиться философски. — Понятно. Между прочим, сегодня меня должна навестить одна хорошо известная личность. Рейвер Стикс.

— Гаррет, мы знаем, каковы ставки.

— Правда? — Неужели Амбер растрепала? Нет. Плоскомордый лишь думает, что знает.

По-видимому, пока мы не поймаем Скредли и Донни Пелл, о золоте придется забыть. Если, конечно, я вдруг не решу, что подручных Чодо стесняться нечего.

— Занимайся своими делами, — изрек Садлер. — Мы мешать не будем.

Ну разумеется. До поры до времени.

44

Мы убивали время за картами. Дин перемещался из комнаты в кухню и обратно, не забывая хмуриться всякий раз, когда ловил на себе мой взгляд. Я догадывался, о чем он думает: по его мнению, мне следовало заставить честную компанию заняться домашними делами. Старина Дин не разбирался в людях, а посему не понимал, что типам вроде Плоскомордого и Садлера с Краском на домашние дела плевать с высокой колокольни.

К нам было заглянула Амбер, но быстро ретировалась, не вынеся царившего за столом оживления. Покойник не спал; время от времени по комнате пробегало нечто вроде невидимой волны, от которой лично у меня вставали дыбом волосы. А ведь спроси его — ни за что не признается, что нервничает.

Какое-то время спустя Амбер вернулась.

— Она идет, Гаррет. Я, честно говоря, думала, что она пришлет домину. — Девушка поразмыслила, потом прибавила: — Пожалуй, мне лучше остаться наверху.

— А я-то думал, ты предложишь ей катиться подобру-поздорову.

— Может, чуть попозже, когда наберусь смелости.

— А если она выразит желание повидаться с тобой?

— Скажи, что меня здесь нет. Что я убежала.

— Она не поверит. Ей прекрасно известно, где ты находишься.

— Если придется, я выйду. — Амбер пожала плечами. — Но только если придется.

— Договорились.

Будущее постучалось в дверь. Дин вопросительно поглядел на меня — открывать или нет? Я кивнул. Он нехотя направился к двери. Я пошел следом. Амбер скрылась наверху, а бравая троица встала у стены, сложив руки на груди.

Дин распахнул дверь. Покойник столь пристально наблюдал за происходящим, что казалось, будто воздух пронизывают электрические разряды. Я на всякий случай сунул руку в карман, где лежал маленький подарок ведьмы; впрочем, если я его применю, Рейвер Стикс обратит на мое колдовство столько же внимания, сколько, скажем, на зудение комара.