«Если», 1996 № 04 - [7]

Подобные космические дворцовые перевороты происходят во всех мифологиях по завершении первобытной истории. Иногда чудовищные по жестокости, иногда тихие, почти мирные, что зависит, по всей видимости, от того, насколько далеко мифологическая система ушла от первобытной.

Древнеиндийская «Ригведа» зафиксировала раннюю стадию упорядочения индоевропейского мифа: здесь и Варуну-Небо, и Индру-громовержца, победителя змея Хаоса, и Агни, бога огня, перебежчика из вражеского стана, и других богов — всех именуют то асурами, то дэвами, хотя впоследствии асурами называли только демонов, богов же — дэвами. (Заметим, что Варуна и Уран — слова одного корня, так же, как дэв и Зевс.) Большинству ведийских богов приписывается роль единоличных демиургов, творцов мира, хотя есть среди них и имя Твашатар, «плотник», — творец. А среди потерпевших поражение можно найти, пожалуй, только змея Хаоса, множество местных демонов да несчастного Триту Аптью — «Третьего Водяного», — когда-то великого бога, сподвижника Индры: он стал если не смертным, то третьестепенным божеством и был брошен в колодец. Кстати, в русской сказке он сохранился под тем же почти именем Третея, третьего брата, тоже брошенного в колодец.

Можно сказать, что в данном случае богоборческая идея не успела победить: переворот произошел, но иерархия власти еще не выстроилась. «Ригведа» — священный текст — зафиксировала этот момент, последствия чего сказываются по наши дни: пантеоны религий, бытующих в Индии, во многом схожих по именам, невероятно многочисленны и сложноподчиненны. Может быть, на этой хаотичности и процвела идея переселения душ и иллюзорности мира, отчего отношения между смертным и богами приобрели совершенно особый характер…

Вернемся в Европу, к тем мифологическим смертным, которые, конечно же, в династических войнах богов участвовать никак не могли. Что сталось, к примеру, в греческой мифологии с первобытным культурным героем, подобным Мауи? Ведь он наверняка был, и его имя не могло забыться. И не забылось! В наши дни оно известно всему миру: Прометей — «вперед мыслящий».

Прометей был причислен к тем титанам, которые, подобно ведийскому Агни, «добровольно» перешли на сторону богов-победителей. При этом он сохранил свою прежнюю героическую сущность и в новом «олимпийском» изложении истории мира продолжил, точнее, повторил первобытные свои подвиги: сотворил людей, да еще по подобию богов, добыл (украл) для них огонь, научил их ремеслам и т. д. Правда, о всех заслугах его упоминается как-то слишком глухо: среди людей он почитается покровителем горшечников, и вообще, о роли его в конце концов забыли бы, как забыли многих, от которых остались только имена, если бы Зевс не покарал его слишком сурово. Зевс, как всякий тиран, не терпя соперника, поневоле увековечил память о нем. Все знают: Прометей был прикован к Кавказским горам, и орел прилетал ежедневно клевать его печень, и так было, пока не явился Геракл, не разбил нерушимые цепи… И все! О дальнейшей судьбе Прометея ничего не известно.

Итак, Прометей, собственно, не был богоборцем, хотя мог бы им стать (в частности, ему было ведомо, кто восстанет и победит Зевса, но он купил себе свободу ценой этой тайны), он был всего лишь… художник или, скажем, авантюрист, желавший кое-что сотворить по-своему. Не забудем, однако, и того, что он — титан, по мифологической родословной не только равен Зевсу, но старше его. (В реальном же времени имя «Зевс» древнее.)

Среди культурных героев встречаются разные характеры. Иногда это персонаж «положительный», мудрый и доброжелательный, как Прометей (хотя неизвестно, каков он был в своей первобытной жизни). Но чаще это персона трагикомическая: злой насмешник, удачливый плут, щедрый вор, которому все до поры сходит с рук. Именно такой, став бессмертным, может оказаться для богов незаменимым помощником в борьбе с врагами или истинным богоборцем не на жизнь, а на смерть. Или тем и другим вместе.

Таковым видится древнескандинавский бог Локи, участник большинства сюжетов этой мифологической истории. Происхождение его неизвестно: говорят, что он из богов-асов, однако сведения о родителях позволяют в этом усомниться. И все же сам характер Локи и его деяний раскрывает его культурно-героическое прошлое. Упоминается, что он участвует в сотворении людей; он же хитростью и обманом заставляет некоего великана бесплатно построить Асгард, крепость асов, где они, между прочим, «познают ремесла»; он втравливает богов во всяческие неприятные ситуации и он же находит из них выходы; он для богов, словно гвоздь в башмака, но без него они в незавершенном мире, как безрук.

Мифологическая система мира, запечатленная в «Старшей» и «Младшей Эдде», ближе к первобытной, чем греческая. Будущие богоборцы в ней соседствуют с богами, хотя, конечно, и не вполне мирно — последняя война еще впереди! И Локи — нет, не из жажды власти, ни по какой-либо другой причине, а просто по своей стихийно-богоборческой сущности — готовит погибель богов. Это он чужими руками убивает светлейшего из них, он порождает самых страшных чудовищ, которых асы заточают в подземном мире. И в конце концов, когда у асов кончается терпение, а скорее всего, когда завершается устроение мира, они Локи приковывают к скале. В последней битве, когда Локи и его порождения вырвутся на волю, погибнут и богоборцы, и боги, и весь мир. Из Хаоса родится новый, в котором, может быть, своего Локи не будет.