«Если», 1996 № 01 - [86]

Итак — «Крысы и Горгульи» Мэри Джентл.

В алхимическом мире «Крыс и Горгулий» треугольник имеет четыре стороны, а квадрат — пять. Люди бесправны, им запрещено носить оружие и деньги, а аристократия, которая ими правит, — это Крысы. Тот же, кто выступает против сложившегося порядка вещей, становится объектом забавы для крылатых монстров, состоящих на службе у двадцати четырех Деканов, создателей и защитников этой Вселенной, чьим воплощением является громадный собор. «Наши повелители — странные существа», — так поговаривают в городе, чье название просто и непритязательно — Сердце Мира.

И действительно, странностям здесь нет конца. Это мир, где правители посылают своих наследников учиться в Университет Преступлений. Где таинственная Черная Лодка возвращает умерших обратно в мир живых. Где народ, известный как «катайцы» имеет длинные, цепкие хвосты. Где фотокамеры со вспышкой и механические компьютеры сосуществуют с искусством фехтования Да, в любом случае, это явно не Канзас.

Организующим началом описываемого мира является алхимия, а главным принципом, на котором строится повествование, — хаотическое нагромождение событий и образов. Причем алхимия, как я подозреваю, для автора скорее источник воображения, нежели жестко организованная система. А повествовательный хаос применен намеренно — как результат решения показывать все и не объяснять ничего, чтобы читатель все время неизбежно на шаг-другой отставал от персонажей. Нет, он не блуждает полностью в темноте: понимание приходит в ретроспективе, после того как происходит событие. Читатель оказывается в положении той самой птички, которая, планируя хвостом вперед, не знает, куда она летит, зато знает, где должна сесть.

Сюжет романа — сплошной клубок заговоров, интриг и слепых попыток предотвратить катастрофу. В игре по меньшей мере шесть команд и у каждой — собственные цели. Оседлать надвигающуюся бурю пытаются: Белый Ворон, боевой наставник в Училище Невидимок; Касабон, архитектор по профессии и слюнтяй по жизни; девушка, будто списанная у Дилэни — эйдетический дар делает ее Памятью Короля; наконец — среди прочих — принц-студент наитипичнейшего вида. В романе живут и взаимодействуют десятки персонажей, каждый из них — индивидуальность со своими взглядами и мотивами, а цели, которые они преследуют, противоречат друг другу.

Все старые, знакомые прелести жанра присутствуют здесь в двойной дозе: ораторствующие лорды с мечами на перевязях, воин в малиновых доспехах, любовные романы и сексуальные связи, злые боги на любой вкус и цвет. Вот только лорды — это Крысы, отважный воин и его обольстительная пассия — обе женщины, а боги, в конечном счете, не так уж зловещи.

Уильям Гибсон заметил однажды, что Уильям Берроуз, автор знаменитых романов «Голый пир» и «Нова-Экспресс», был первым писателем, который начал обращаться с научной фантастикой как с ржавой машинкой для разбивания яиц, как с предметом, который можно подобрать на свалке и встроить в свое произведение. То, что делает Джентл в своем романе, версия все той же игры, только переделанная под жанр фэнтези и потому более спокойная и умеренная. Как неоднократно отмечалось, основные характерные черты постмодернистской литературы, ее торговая марка — это стилизация и заимствование. В этом плане «Крысы и Горгульи» — безусловно, постмодернистское произведение. Не известно, найдутся ли желающие последовать его примеру, несомненно другое — перед нами одно из очень немногих, произведений, которые указывают абсолютно новый путь, по которому может отправиться жанр.

Подобравшись поближе под покровом темноты к побережью Научной Фантастики, мы быстро спускаем паруса, гасим на борту огни и раздаем винтовки экипажу. Это спорные воды, и, несмотря на то, что над ними витает тень «Всемирной премии фэнтези», всегда могут найтись несогласные с тем, что «Непобежденная Страна» Джоффа Раймена лежит на нашей территории.

Самый, пожалуй, яркий и жуткий эпизод этой вещи кроется в самом ее начале — описание того, за счет чего живет Третья Дочь, главная героиня повести: «Они наняли Третью, чтобы использовать ее чрево в промышленных целях. Она была дешевле, чем стеклянные резервуары. Она выращивала внутри себя детали живой машинерии — дифференциалы для грузовиков, малые приспособления для домашнего хозяйства… Затем ей повезло больше — она подписала контракт на оружие. За это платили лучше, потому что работа была опаснее. Оружие внезапно, обычно посреди ночи, начинало фонтанировать из нее кровью вперемешку с неудержимым потоком глянцевых, веснушчатых, темно-коричневых гуппи с черными мягкими глазками и веселыми крысиными улыбочками, полными зубов. Неважно, какую боль и какое опустошение испытывала при этом Третья — она должна была немедленно собрать их в корзины и закрыть крышками. Если бы она не сделала этого сразу, а впала бы в сон, гуппи просто загрызли бы ее». В дальнейшем повесть не достигает таких пугающих высот (слава Богу), однако тональность в целом определена. «Непобежденная страна» — вариация в жанре фэнтези на тему недавнего геноцида в Камбодже, реальная история, превращенная в мрачный вымысел. Это очень нелегкая штука для чтения, и я не уверен, дочитал бы я эту книгу до конца, будь она публицистической или даже «прямо» исторической. Бывает такая кошмарная правда, которая столь близко подходит к опасному краю, за которым ее не только нельзя выносить, но и рассказывать.