«Если», 1995 № 10 - [20]

Посадив свою команду в фургон, Кугель выехал из Квирнифа и вскоре прибыл к таинственной дыре, которая за истекшее время ничуть не изменилась. Он распорядился сперва окружить ее глубокой канавой, а затем сделать подкоп снизу. Наконец Кугелевы землекопы кряхтя извлекли из склона холма и с натугой погрузили в фургон здоровенный ком глины, включающий в себя дыру и пенек, к коему по-прежнему было привязано щупальце.

Уже на полпути к успешному завершению проекта манеры Иоло разительно изменились.

— Что за великолепная, ну просто замечательная идея! Мы с тобой отлично на ней заработаем! — радостно сказал он Кугелю.

Тот холодно приподнял бровь.

— В самом деле? Я действительно рассчитываю на главный приз, но твоя награда окажется куда более скромной. И даже мизерной, если ты не приложишь должных стараний.

— Возмутительно! — взорвался Иоло. — Ты обязан официально признать, что половина этой дыры по праву является моей собственностью!

— Я никогда не признаю ничего подобного. А теперь прекрати лишние разговоры, а не то мне придется тебя уволить.

Ворча, рыча и стеная, Иоло неохотно вернулся к работе. Наконец дело было сделано, и Кугель погнал груженный рабочими, глиной, дырой и щупальцем фургон обратно в Квирниф. По дороге он приобрел кусок старого брезента и прикрыл дыру и щупальце, дабы не демонстрировать их без нужды. Доехав до выставки, Кугель распорядился выгрузить и занести в павильон ценный экспонат и расплатился со своими людьми.

— Минуточку! — страстно вскричал Иоло. — А как же я? Мы обязаны заключить соглашение…

Кугель проворно вспрыгнул на козлы и погнал фургон к извозному двору.

Наутро фанфары и гонги известили ’горожан и гостей столицы об официальном открытии экспозиции. Герцог Орбаль явился на площадь в ослепительном великолепии расшитого белоснежными перьями одеяния цвета бледной розы в сочетании с голубой бархатной шляпой двух футов в диаметре, украшенной массивной серебряной кокардой и изящными кисточками из серебряной же мишуры. Взойдя на помост, он обратился к толпе со вступительной речью.

— Насколько мне известно, я давно приобрел репутацию персоны в высшей степени эксцентричной… И все благодаря тому энтузиазму, с коим денно и нощно разыскиваю редкостные чудеса природы, науки и магического искусства. Но если мы подвергнем данное увлечение беспристрастному анализу, то убедимся, что оно вовсе не так абсурдно, как выглядит со стороны. Обратимся к началу времен, к эпохе Вальпургениалов, вспомним Пурпурную и Изумрудную коллегии с их могущественными магами, среди коих особо выделялись Амберлин Порфирогоносец Повторный, а также Моррион Хладнокровавый и, разумеется, Великолобый Фанандааль! Да, то были дни могущества и славы, коих, увы, более не вернуть. Моя же Выставка Чудес всего лишь скромная дань моей печальной ностальгии…

Помолчав, герцог поднес к глазам листок бумаги.

— Тут у меня каталог, и я вижу, что нас ожидает замечательная, весьма многообещающая программа. Итак, мы проинспектируем Шустрые Эскадроны, представленные Зарафламом, затем Бесподобных Музыкантов Газзарда, далее следует Ксаллопс со своим Компендиумом Универсального Знания, Иоло предлагает Торбу, полную снов, и наконец Кугель представит пред нашими изумленными очами интригующий экспонат Нигде… Да, чрезвычайно соблазнительная программа! Думаю, мне будет непросто решить, кому отдать главный приз. А теперь без дальнейших проволочек перейдем прямо к Шустрым Эскадронам.

Толпа сгрудилась у первого павильона, и Зарафлам вывел на всеобщее обозрение дрессированных тараканов, наряженных в новенькую красную, белую и черную униформу. И началось! Офицеры размахивали шпагами, солдаты с мушкетами бойко и ладно маршировали взад-вперед. «Стой!» — рявкнул Зарафлам, и войско дружно остановилось. «То-овсь!» Тараканы изготовились. «Салют в честь герцога Орбаля!» Офицеры высоко подняли шпаги, солдаты зарядили свои мушкеты… «Пли!!!» Шпаги резко опустились, мушкеты изрыгнули крошечные клубы белого дыма! «Ура-ааа!!!»

— Великолепно, просто великолепно, — громко объявил герцог. — Я восхищаюсь твоим терпением и усердием, Зарафлам.

— Тысяча благодарностей, Ваша Милость! Ну как, я заслужил главный приз?

— Об этом еще рано говорить. А сейчас Газзард и его Бесподобные Музыканты!

Зрители ринулись ко второму павильону, но Газзард отчего-то не торопился. Наконец он вышел к публике с убитым лицом.

— Ваша Милость, а также почтеннейшие граждане Квирнифа! Мои Бесподобные Музыканты — не что иное, как поющие рыбы Желеидного моря, которых я привез в Квирниф в законной надежде на первый приз. Однако этой ночью в баке случилась протечка, и теперь все мои артисты мертвы. Но умоляю не отстранять меня от состязаний, ибо я в совершенстве имитирую пение своей труппы, и на этом основании вы сможете оценить ее мастерство.

Герцог Орбаль сурово нахмурился.

— Это невозможно. Я официально объявляю экспонат Газзарда утратившим ценность. А теперь перейдем к Ксаллопсу и его замечательному Компендиуму.

Ксаллопс выскочил из своего павильона со свертком в руках:

— Ваша Милость! Дамы и господа Квирнифа! Экспонат, который я представляю на этой выставке, является доподлинным чудом из чудес. Правда, в отличие от Зарафлама и Газзарда, не могу похвастать тем, что сам его создал… Будучи профессиональным грабителем древних могил — а это труд тяжелый, рискованный и малодоходный, я отыскал гробницу, где десять эонов назад упокоился чародей Зинкзин. Из его-то мрачного склепа я и вынес ту Книгу, которую узреют ваши изумленные глаза.