«Если», 1994 № 11-12 - [13]

Леди Х. опустилась в ближайшее кресло, посмотрела на заключенные в золотые рамы портреты своих предков и пробормотала:

— Неужели он забрал с собой мое имя?

Мелвин подвинулся к ней и — какая вульгарность! — похлопал миледи по руке.

— Я уверен, что он так и поступил, ваша светлость. Он забрал все наши имена. Хесслфорт, Твелвз, Брейкспир… А в результате через четверть миллиона лет произойдет очередной спонтанный выброс. Все честь по чести. В будущем появится, — он принялся считать в уме, делить десять миллиардов на миллион, — да, появится десять тысяч Хесслфортов, которые будут разбросаны по всему земному шару. Представляете? В Европе, в Африке, в Азии…

Леди Х. содрогнулась, побледнела и отдернула руку.

— Это не родословная, мистер Твелвз. Неужели вы не в состоянии понять, что случилось? Я спрашивала мистера Чанга, потому что не хочу, чтобы мое имя использовалось… всуе…

Опасаясь, что наше Общество может лишиться своей покровительницы, я поспешил поднять бокал, на дне которого оставалось несколько капель шерри.

— Разрешите предложить тост. За Общество любителей ономастики!

— За какое? — спросила леди Х., пригвоздив меня взглядом к спинке кресла. — За наше? Или за их? — Тем не менее она указала на графин, который Роджерс поставил на письменный стол. Мелвин поторопился исполнить ее просьбу. Леди Х. явно не мешало выпить шерри, чтобы успокоить нервы.

Мы выпили — все вместе. Разорванные узы восстановились, обетование обрело новую силу.

Когда месяц спустя мы собрались на заседание в номере «Де Монфор», ее светлость, как всегда, заняла председательское кресло. Мы прослушали доклад мистера Монктона о французских простынях… Простите, конечно же прозвищах. Иначе говоря, кличках. Сестричка, сестричка, как твоя кличка? Леди Алиса Пенелопа Диана внимала докладчику с благосклонной улыбкой на устах.

Я готов спорить на что угодно: древность рода — это вам не пустяк.

Перевел с английского Кирилл КОРОЛЕВ

Никита Михайлов МНОГОЛИКОЕ ИМЯ

Герой рассказа И. Уотсона — люди с необыкновенными именами.

Эта необычность в той или иной степени накладывает отпечаток на их характеры и поведение. Влитие имени на судьбу человека — не выдумка автора, но факт, который подтверждается многочисленными психологическими исследованиями.

Что такое имя собственное, почему ему придается столь большое значение — даже возникла особая научная дисциплина, которая занимается изучением имен, — обо всем этом и пойдет речь в предлагаемой вашему вниманию статье филолога Н. Михайлова.

Герой романа английского писателя Лоренса Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» получил свое имя весьма необычным способом. Просвещенный отец хотел назвать мальчика Трисмегистом, а к имени Тристрам испытывал самое настоящее отвращение. Однако в силу обстоятельств ему не удалось попасть на крестины; посланная же к священнику служанка просто-напросто «не донесла» столь длинное имя, и в результате ребенка окрестили ненавистным отцу именем, с которым Тристрам потом мыкался всю свою жизнь. Этот анекдотический случай лишний раз доказывает, как важно для человека его имя. Что же оно такое, имя собственное?

Согласно определению, которое дает «Лингвистический энциклопедический словарь», имя собственное есть слово или словосочетание, служащее для индивидуализации именуемого объекта, выделения его из ряда подобных. Изучением имен собственных занимается специальная научная дисциплина — ономастика, которая противопоставляет онимы (т. е. имена собственные) аппелятивам — всей остальной лексике языка. Принятое в грамматиках разделение имен на собственные и нарицательные не совпадает с делением на онимы и аппелятивы, поскольку распространяется только на одну грамматическую категорию — существительных.

Онимы данного языка, относятся ли они к реальной или вымышленной, фантастической действительности, образуют ономастическое пространство, в котором выделяются, нередко накладываясь друг на друга, ономастические поля. К примеру, одно и то же имя собственное может присутствовать сразу в нескольких полях: Байкал — название озера и кличка животного; «Байкал» — название судна и газированного напитка.

Имена собственные принадлежат к межъязыковой лексике, а потому достаточно свободно переходят из языка в язык, иногда сохраняя свой «исконный облик» (Роберт в английском и русском), а иногда незначительно видоизменяясь (Иоанн — Иоганн — Иван — Айвен — Джон — Джованни).

Человеческие имена собственные — антропонимы — по сравнению со многими другими отличаются повышенной сложностью. Это объясняется тем, что набор антропонимов в конкретном языке ограничен; его можно расширить за счет иноязычных заимствований, но ненамного. В итоге возникает необходимость в дополнительных наименованиях, к числу которых относятся вторые имена, отчества, фамилии и прозвища. Скажем, у древних скандинавов человека называли либо по отцу (сын или дочь такого-то), либо прозвищем: Эйвинд Погубитель Скальдов, Гуннлауг Змеиный Язык.

Что же представляют собой имена собственные и как они образуются? А. Ф. Лосев в своей книге «Философия имени» говорит: «Именем мы называем энергию сущности вещи (в широком смысле слова — Н. М.), действующую и выражающуюся в какой-нибудь материи… Знать имя вещи значит быть в состоянии в разуме приближаться к ней или удаляться от нее… уметь пользоваться вещью… Быть в состоянии общаться и других приводить в общение с вещью. Ибо имя и есть сама вещь в аспекте своей понятности для других…». Иными словами, всякое имя собственное выполняет две основные функции — отождествления и различения. Отождествление происходит по нескольким признакам — видовому (человек/зверь/местность), половому (мужчина/женщина), внутривидовому (совокупность носителей какого-либо имени). Что касается различения, оно необходимо постольку, поскольку позволяет выделить человека (зверя и т. д.) из общей массы.