«Если», 1994 № 02 - [11]

— Официальное уведомление, — услышал я монотонную речь. — Мы получили официальное заявление о намерении убить в честном поединке некоего Льюиса Элтона-Кеннарда-Монтре-Элтона. Заявитель назвал себя Робертом Рэймоном Кадарином. Адрес неизвестен. Уведомление представлено в соответствии со всеми юрдическими нормами. Прошу подтвердить получение или представить юридически приемлемый отказ с объяснением причин.

Я с трудом проглотил застрявший вдруг в горле комок.

— Уведомление принял, — наконец произнес я и повесил трубку. Меня прошиб-пот. Мариус подошел и сел рядом.

— Что случилось, Лью?

Сердце щемило, и я растер грудь рукой.

— Я только что получил уведомление о намерении убить меня.

— Черт! Уже? От кого?

— Ты его не знаешь. — Мои шрамы на лице вдруг свело судорогой. Кадарин! Предводитель восставших под знаменем Шарры! Когда-то мой друг, теперь заклятый враг. Да, он не терял времени даром. Сразу призвал решить наш старый спор. Интересно, а он знает, что я потерял руку? До меня с запозданием, как сквозь туман, дошло, что это как раз вполне законная и приемлемая причина для отказа. Я попытался успокоить взволнованного Мариуса.

— Не обращай внимания. Кадарина я не боюсь. Это же будет честный поединок. А он не слишком хорошо владеет мечом. Он…

— Кадарин! — еле выдавил Мариус. — Но ведь Боб обещал…

«Боб!» Мои пальцы так и впились в его руку.

— Откуда ты знаешь Кадарина?

— Сейчас я все объясню, Лью. Я не…

— Тебе многое придется мне объяснить, братишка, — резко сказал я. Но тут кто-то постучал в дверь.

— Не открывай! — крикнул Мариус.

Но я быстро подошел к двери и открыл ее. В комнату ворвалась Дио Райднау.

Со времени стремительного исчезновения из космопорта, она успела переодеться в мужской костюм для верховой езды, который был ей великоват. Девушка смотрела на меня взглядом рассерженного и воинственно настроенного ребенка. Вбежав, она остановилась и уставилась на Мариуса.

— Какого…

— Ты знакома с моим братом? — нетерпеливо спросил я.

Дио словно приросла к полу.

— Это твой брат? — выдохнула она наконец. — Ну знаешь, тогда я тоже — Мариус!

Я недоверчиво смотрел на Дио. Она в раздражении топнула ногой.

— Да посмотри же, какие у него глаза! Лью, идиот проклятый, посмотри внимательно!

Мой «брат» стремительно бросился к двери, но наскочил на нас с Дио. Дио просто отлетела в сторону, а я упал на колени, не сумев сохранить равновесие. Глаза! У Мариуса — теперь я точно вспомнил! — глаза были, как у нашей матери-терранки. Темно-карие. У жителей Дарковера просто не бывает карих или черных глаз. А у этого… этого самозванца глаза были золотисто-янтарные. Лишь у двух людей я видел такие глаза. У Марджори и…

— Рейф Скотт!

Значит, это брат Марджори! Неудивительно, что он меня узнал, неудивительно, что я ощущал что-то знакомое в исходящих от него биотоках. Я тоже помнил его, хотя тогда он был еще совсем мальчишкой.

Он попытался вновь прорваться к двери, но я схватил его за руку. Его крутануло вокруг меня. Он стал вырываться, наши тела сплелись. Захрустели кости.

— Где мой брат? — орал я.

Потом я сделал подножку, и мы рухнули на пол.

Он ведь ни разу не сказал, что он — Мариус. Он просто не отрицал этого, когда я сам так подумал…

Я прижал его коленом к полу.

— Что ты затеял, Рейф? Отвечай!

— Пусти меня, черт бы тебя побрал! Я все объясню!

В этом я ни секунды не сомневался. Как ловко он удостоверился в том, что у меня нет оружия. И я хорош! Надо было предвидеть такой поворот. Следовало побольше доверять собственным инстинктам. Я же не чувствовал в нем своего брата! И он не спросил об отце. И был смущен, когда я подарил ему бинокль.

— Лью, — сказала Дио, — может быть…

Но прежде чем она закончила, Рейф вдруг вывернулся из-под меня, бесцеремонно отшвырнул Дио в сторону и успел выскочить вон, прежде чем я встал на ноги.

Я тяжело дышал.

— Ты не ранен? — спросила Дио. — Не хочешь попробовать его догнать?

— Не ранен и не хочу, — ответил я. Пока не станет ясно, зачем Рейфу понадобилось столь неуклюже меня обманывать, искать его не имело смысла. Но где же, между прочим, настоящий Мариус?

— М-да, — заметил я, обращаясь даже не к Дио, а просто в пространство, — с каждой минутой ситуация становится все более идиотской. А ты-то какое отношение имеешь ко всему этому?

Она уселась поудобнее и посмотрела на меня:

— А ты сам как думаешь?

Тут я пожалел, что не могу вторгнуться в ее мысли. На то была своя причина. Здесь, на Дарковере, Дио была подлинной обладая исконными правами на огромные владения семейства Райднау. А кто такой я? Полукровка, выродок, последыш ненавистных завоевателей. Любая неприятность с Дио может навлечь на мою голову гнев и месть всех Райднау, а их немало.

Да я и сам желаю ей только добра. Я на всю жизнь сохраню чувство благодарности к этой девушке. Утрата Марджори была для меня серьезней, нежели потеря руки. И мрак, воцарившийся в изломанной душе, был чернее той ночи, когда разъяренные банды восставших под знаменем Шарры рыскали по холмам в поисках добычи. А она впорхнула в мою жизнь, прелестная, страстная, своенравная. И рассеялась тьма, и пришло исцеление.

Любовь? Нет, вряд ли. Скорее, полное взаимопонимание и чувство надежности. Я мог доверить ей все — имя, репутацию, состояние, здоровье, даже жизнь.