«Если», 1993 № 09 - [56]

— Но даже если так, мы все равно можем использовать их, — нетерпеливо заметил я, — чтобы уничтожить насекомых-паразитов или переносчиков инфекции.

— А можем ли? Что заставляет вас так думать? Ограничатся ли они паразитами, или возьмутся за всех насекомых разом? Согласитесь ли вы лишить растения тех, кто их опыляет?

— Возможно, вы правы, — согласился я. — Но не станете же вы утверждать, что нам следует бояться

жуков, пусть даже кристаллических? Даже если они опасны, мы сумеем найти способ справиться с ними.

— Я сидел тут и думал, пытаясь во всем разобраться, — сказал Добби, — и мне пришло в голову, что здесь мы, возможно, имеем дело с совершенно новой для нас социальной концепцией. убежден, что жуки должны действовать, базируясь на принципе коллективного разума. Мы имеем дело не с индивидуумом, но с массой, не с цифрой, но с сумой. Это единое целое в виде коллективного разума, подчиненного единой идее.

— Если вы действительно считаете их опасными, то что нам следует предпринять?

— У меня пока что есть наковальня и молоток.

— Шутки в сторону, Добби.

— Вы правы. Это не предмет для шуток и даже не для молотка с наковальней. Мое самое здравое предложение: жителей эвакуировать и сбросить атомную бомбу.

Я увидел, как по дорожке сломя голову несется Билли.

— Папа! — вопил он. — Папа!

— Успокойся, — я сжал его руку. — В чем дело? — Кто-то ломает в доме мебель! — выпалил Билли. — И швыряет обломки на улицу!

— Ты что, серьезно?

— Сам видел! — плакал Билли. — Мама, она же с ума сойдет!

Я не стал ждать продолжения и со всех ног помчался к дому. За мной по пятам топал Билли, а замыкал цепочку Добби, у которого бакенбарды тряслись, как козлиная борода.

Дверь в кухню была открыта, словно кто-то пинком распахнул ее, а возле ступенек валялась куча истерзанной ткани и гора сломанных стульев.

Я перемахнул ступеньки одним прыжком и, как только достиг двери, увидел летящие в меня обломки и едва успел отскочить в сторону. Сплющенное и искореженное кресло, кувыркаясь, пронеслось мимо и приземлилось на кучу хлама.

К этому моменту я успел хорошо разозлиться. Наклонившись, выудил ножку стула. Ухватив ее покрепче, бросился через кухню в комнату. Дубинку я держал наготове, словно уже видел того, на кого жаждал ее обрушить.

Но в комнате никого не было.

Холодильник снова стоял в центре, а вокруг него громоздилась куча кастрюль и сковородок. Из нее под дикими углами торчали пружины от бывшего кресла, а по ковру были рассыпаны болты, гайки и гвозди, а также несколько кусков проволоки.

Я услышал странное потрескивание и резко обернулся на звук.

В одном из углов медленно и умело само собой разбиралось на части мое любимое уютное кресло. Обивочные гвозди плавно вылезали из тех мест, где удерживали ткань, и падали на пол с легким позвякиванием. Из гнезда бодро выкрутился болт и шлепнулся вниз. Кресло, покачнувшись, растерянно осело на пол.

Наблюдая эту картину, я почувствовал, как из меня медленно испаряется злость, а ее место занимает банальный страх.

Я начал потихоньку пятиться, не решаясь повернуться спиной к креслу и выставив перед собой дубинку.

Уткнувшись во что-то мягкое, я заорал и, резко обернувшись, замахнулся…

Это был Добби. Моя рука остановилась вовремя.

— Рэндолл, — спокойно сказал Добби, — кажется, их слишком много!

Он указал на потолок. Я поднял голову. Потолок был покрыт сплошным слоем золотистых спинок.

Увидев их, я снова разозлился. Я отвел руку, прицелился в потолок и уже было собрался швырнуть дубинку, когда Добби схватил меня за руку.

— Не надо их тревожить! — крикнул он. — Откуда мы знаем, что они предпримут в ответ?

Я попытался вырвать руку, но он повис на ней и не отпускал.

— Вот вам мое квалифицированное мнение, — произнес он, продолжая удерживать меня. — Ситуация зашла слишком далеко, чтобы с ней справилось частное лицо.

Я сдался. Было несолидно пытаться вырвать руку из цепких пальцев Добби, и к тому же я сообразил, что дубинка — неподходящее оружие для борьбы с жуками.

— Вероятно, вы правы, — сказал я.

В дверь заглянул Билли.

— Прочь отсюда! — рявкнул я. — Ты — на линии огня. Они почти покончили с креслом и сейчас выбросят его через дверь.

Билли юркнул обратно.

Я пошел на кухню и порылся в выдвижном ящике стола, пока не нашел телефонную книгу.

Отыскал номер и позвонил в полицию.

— Сержант Эндрюс, — раздалось в трубке.

— Выслушайте меня внимательно, сержант. У меня здесь жуки…

— А у меня разве их нет? — весело спросил сержант.

— Сержант, — повторил я, стараясь говорить как можно более рассудительно. — Я знаю, что это звучит смешно. Но это особый вид жуков. Они ломают мою мебель и кидают ее на улицу.

— Вот что я тебе скажу, — все еще весело отозвался сержант. — Отправляйся в постель и постарайся проспаться. Если ты этого не сделаешь, мне придется предоставить тебе кровать в участке.

— Сержант, я совершенно трезв.

В трубке раздался щелчок. Телефон смолк.

Я позвонил снова.

— Сержант Эндрюс, — отозвался голос.

— Вы только что повесили трубку! — заорал я. — Что вы хотели этим показать? Я трезвый, законопослушный гражданин, я аккуратно плачу налоги. Теперь я прошу защиты. Даже если вам все это кажется бредом, то хотя бы ведите себя вежливо. Я вам говорю, что у меня жуки…