«Если», 1993 № 07 - [12]

— Но ведь я ее заменила, — оскорбленно напомнила мать.

— Знаю, знаю. Ты еще сказала, что это ценный для меня жизненный опыт.

— Так оно и есть.

Бет приподняла оранжевые брови и отключила передатчик.

— Что скажешь, Рикки-тики-тави?

— Ближе. Сильнее. Трое.

— Давай нырнем в облака.

Они взлетели, включив маленькие ракетные ранцы. Заросли желто-зеленых джунглей сначала раскинулись внизу, потом образовали свод над головой, словно далекий мерцающий потолок. Когда они пролетели над поблескивающим озером, их окутал туман. Теперь они находились в самом центре Левиафана. Чашу из пышной листвы местами пронизывали широкие воздушные проходы, пропускающие внутрь желтые столбы солнечного света. Оказавшись под хлопковым слоем облаков, Бет стрелой метнулась к воздушным туннелям.

Они мчались наружу по радиальной трубе, отталкиваясь от стен и набирая ускорение за счет вращения Левиафана. Стены трубы казались плотным влажным пологом и кишели разнообразной попискивающей живностью. Лоснящаяся летающая крыса метнулась на них с оливковой ветви. Она летела поперек ветра, расправив голубой, как яйцо малиновки, главный парус, и стремительно приближалась к Рикки.

Это и было ошибкой. Рикки взмахнул рулевым хвостом и выставил вперед когти. Крыса попыталась сложить парус вдоль мачты, но слишком поздно. Рикки сделал вираж и хлестнул по парусу хвостом, разорвав его — на голубом полотне расползлось красное пятно.

— Четко! — воскликнула Бет, когда крыса взвизгнула и бросилась прочь.

— Трое все еще сзади, — крикнул Рикки.

— Оторвемся.

Наверное, какой-то новый вид, подумала она. Биотехники конструируют космическую живность на основе земных животных. Даже у Левиафана есть ментальный шаблон плюс неокортесковые вставки.

Бет нравилось свободно планировать, подставив распростертые крылья ровному дыханию Левиафана. По этим пустотелым трубкам в теле гигантского цилиндрического вращающегося животного мчались газы, перегоняемые его внутренними поверхностями. Пахучие, влажные — но и живые от множества мигрирующих мини-птиц, роящихся в потоках воздуха, подобно радужным всплескам.

Она любила навещать мать, когда та работала. Левиафан был огромным живым кораблем и ежесекундно требовал от ее матери сложного экоконтроля. Но, поскольку ни один подобный суперорганизм не мог быть абсолютно безопасным, сам его воздух был напоен будоражащим предчувствием борьбы. Возбуждение смешивалось с теплым ощущением любящих объятий матери.

Они устали, достигнув оболочки Левиафана, и отыскали на ней смотровой купол. Рикки подвернулся угловатый пурпурный фрукт, и они зачмокали губами, высасывая из него сок. Сквозь кристаллические стены купола Бет разглядывала бесчисленные стаи космической живности, на которые набегала тень вращающегося Левиафана.

Да, уродцы. Грубая, бородавчатая черная кожа. Огромные оранжевые глаза. Панели, впитывающие слабый солнечный свет. Плотно сжатые рты; тела, раздутые внутренними газами. Тройные позвоночники, искусная геометрия, напоминающая парусные суда. Всего лишь столетие биотехники лежит между этими довольно простыми конструкциями и невероятной сложностью Левиафана.

Рикки, указывая на что-то, вытянул палец-прутик. На фоне космоса он был похож на помесь выдры и хорька (послужившего для него прототипом), но высокий лоб и постоянная ехидная улыбка указывали на его истинный уровень интеллекта.

— Комета. Лови.

— Ага! — Бет вытерла рот рукой. — Мама будет рада.

Левиафан полыхнул сзади большим фонтаном желтовато-белого пара, стремясь догнать кувыркающуюся впереди глыбу льда. В полупрозрачных трубках забулькала перекись водорода, смешиваясь в воронкообразных камерах с раствором каталазы. Бет ощутила ровное дыхание. Столь далеко от солнца — когда даже величественный Сатурн выглядит маленьким холодным бело-голубым пятнышком — органические ракеты были лучшими двигателями.

Холод просачивался даже сквозь многочисленные кристаллиновые слои купола. Бет оттолкнулась, устремившись к теплому ветерку, дующему из брюха Левиафана. Центробежная сила укоротила дугу ее полета — и это спасло ее.

На нее бросилось нечто лоснящееся, ржаво-красное. Оно сложило вдоль тела лапы- треножник, выставив вперед зияющую розовую пасть с мелкими поблескивающими зубами, но пасть захлопнулась, ухватив лишь воздух. Бет принялась вращать руками, подтягивая ноги, и пронеслась буквально на волосок от зубов.

Она никогда еще не видела таких чудищ. Оно вцепилось в Рикки, а тот впился когтями ему в спину. Их трое. И тут же из зарослей выскочил второй. Бет взмахнула рукой и метнула нож. Существо обмякло и проплыло мимо: нож насквозь пронзил шею. Рикки стискивал горло первого мертвой хваткой. Бет успела заметить третьего. Три его ноги метнули вперед красный хлыст с грузом на конце. Хлыст ударил ее по руке, и кожу словно обожгло. Он обвил руку, а, когда Бет рывком попыталась освободиться, в кожу впились острые шипы.

Если не можешь вырваться, вспомнила Бет, надо нападать. Она дернула хлыст к себе и, согнув ноги, нанесла удар, с удовлетворением услышав хруст и треск — при низкой гравитации особой прочности тела не требовалось.

Существо взвыло и умчалось прочь. Противник Рикки висел мешком, во рту болтался посиневший язык.